У доски грустно маялся Мамед Батыров и мучительно вспоминал то, чего он никогда не знал.
«Нужно назначить свидание. — решил Пётр Брониславович, глядя на муки Мамеда. — Я должен действовать решительно.»
При Петре Брониславовиче будущая учительница постеснялась ставить двойку, хотя Мамедка не мог даже ответить внятно на вопрос, в середине чего же были Средние века. И ушёл на место с тройкой. Тогда Пётр Брониславович тяжело вздохнул, ласково глядя на Светлану Юрьевну.
— Слушай, глянь, Пётр Брониславович влюбился! — зашептала тут Даша Спиридонова на ухо своей соседке. — Я тебе точно говорю, уж я-то разбираюсь.
Известие быстро распространилось по классу, в основном среди девочек, потому что в седьмом «В» мальчики и девочки друг с другом практически даже никогда не разговаривали.
Стало весело. Практикантка не догадывалась, почему с таким интересом все вдруг начали смотреть на неё и слушать её рассказ, но заметно приободрилась и почувствовала себя настоящей учительницей. Даже голос её стал громче и звонче.
Но девочка с последней парты не смотрела на неё и не слушала. Она читала книжку, и посреди своего рассказа Светлана Юрьевна подошла к ней.
— Читаешь? — спросила она у Арины Балованцевой, даже не закрывшей свою толстую книгу.
— Читаю.
Весь класс обернулся к ней. Пётр Брониславович вытянул шею.
— А зачем? — спросил он.
— Нравится.
— А мой урок? — искренне удивилась учительница.
— В меру. — честно ответила странная новенькая.
Светлана Юрьевна повернула книгу к себе и посмотрела на обложку.
— «Сердце Банивура», — вслух прочитала она, — а, хорошая книжка…
— Вы читали? — сразу поинтересовался у неё Пётр Брониславович, который уже собрался разбираться с ученицей, которая не слушала такую замечательную учительницу.
— Нет… Кажется. — пробормотала Светлана Юрьевна.
— Так я вам принесу, Светлана Юрьевна! У меня есть! — вскочил простосердечный Пётр Брониславович. — Люблю, знаете ли, книги про героизм! А вы?
— Ах, ну что вам сказать… — замялась будущая учительница.
И все поняли, что и действительно что-то тут есть.
— Понятно тебе? — зашептала соседке Спиридонова.
Вскоре урок закончился.
И когда наступила очередь физкультуры, которая по причине тёплой и солнечной погоды проходила сегодня на улице, Пётр Брониславович устроил Арине Балованцевой жестокий марафон — десять кругов по школьному стадиону. В классе были этому очень рады — хоть Пётр Брониславович проучит деловую новенькую.
Все остальные пробежали только пару кружочков, разделились на команды и начали носиться в эстафетах — любимом физкультурном упражнении Петра Брониславовича. А новенькая всё бежала.
На четвертом кругу ноги Арины начали заплетаться, однако она продолжала кросс, не подавая вида, что устала. Поравнявшись с одноклассниками, она всё время гордо улыбалась.
— Пётр Брониславович, за что? — спросил Витя Рындин, указывая на новенькую.
Десять кругов было серьёзно — площадку перед школой во время строительства всю закатали под стадион, и один круг по ней равнялся примерно трёмстам метрам. Так что уж десять кругов, это о-го-го…
— Пусть бежит, — ответил Пётр Брониславович, — героизма нагоняет себе побольше. Нечего будущих учительниц смущать.
— Сократите. — предложил Витя, тем более, что все прочие ребята уже приступили к метанию мяча и не особенно перетруждались. И наблюдали, как там бежит наказанная новенькая.
Витя Рындин занимался пятиборьем, добился в этом значительных успехов, был весьма мощным мальчиком, а потому Петр Брониславович считал его своей гордостью.
Петр Брониславович хмыкнул и подумал. А затем, увидев, как Арина Балованцева в очередной раз приближается к нему, свистнул в свисток и махнул ей рукой:
— Достаточно! Сходи! Всё, всё, Балованцева, слышишь?
Но новенькая помотала головой и продолжала бежать. Она, понятное дело, была гордая.
Пока все остальные кидали мячи и подбирали их, Витя догнал её.
— Тебе же Петр Брониславович сказал, что всё, так что давай, останавливайся.
Девчонка не хотела останавливаться.
— Сказал — десять, пробегу десять. — ответила она.
— Но он же потом другое сказал. — возразил Витя.
— Надо отвечать за свои слова.
— Но… Он передумал. — упрашивал Витя.
— А со мной так не надо.
— Но ведь устанешь же.
— Ну что ж делать…
— Тогда я с тобой побегу. — заявил Витя и уже не отставал ни на шаг.