— Но избавился же.
— Избавился, у меня опыт имеется. Но у тебя-то — нет.
— Я в полиции служу. Понимаю, когда за мной следят.
— Ну, будем надеяться, — пробормотал Рики, глянул на звезды и покачал головой.
Последовала очередная пауза. Проститутки обоих полов, jiniteros и jiniteras, начинали возвращаться на улицу. Парень-попрошайка занял свое место на парапете. Пианист в отеле играл «Лунную сонату».
— Что обо всем этом думает Гектор? — осведомился Рики.
— Не говорила ему. Не доверяю. Почему ты вдруг о нем вспомнил?
— Ты с ним трахаешься, да? — спросил он.
— Матерь Божья, да с чего ты взял?
— Ну, он же повысил тебя до детектива. И потом ты постоянно о нем говоришь.
— Не трахаюсь. А повысили меня за успехи по службе, Рики.
Он заказал еще ром и кока-колу. Глянул на часы. По-видимому, встреча со мной была не единственной среди намеченных на вечер. Занятой человек! Я мягко улыбнулась:
— Слушай, Рики, я понимаю, ты сильно рисковал и выбираясь с Манхэттена, и по дороге в Колорадо, но я сама способна позаботиться о себе.
Брат медленно кивнул и откинулся на спинку стула. Плечи поникли, как будто из него уходила жизнь, как будто он только что узнал, что у меня неизлечимая форма рака. Начал было говорить что-то и оборвал себя.
— Ты никогда с Кубы не выезжала, — произнес он наконец.
— Не выезжала, но говорю по-английски не хуже тебя. Кроме того, я чертовски способный детектив.
Рики уже открыл рот для ответа, но в этот момент его потянул за рукав мальчик-попрошайка — не побоялся искушать судьбу.
— Твоя очередь, — сказала я брату.
Рики достал из кармана несколько песо. Мальчик взял, поблагодарил наклоном головы и отдал их одной из проституток, которая вполне могла быть его матерью.
Брат взглянул на меня и улыбнулся как узнику, выходящему на свободу.
— Ну и черт с тобой! Это твой выбор. Хочешь ехать, поезжай.
— Спасибо за разрешение. И давай с этим покончим. Ты знаешь: если уж я решила, от своего не отступлюсь.
— Нравится мне твоя рабочая одежда.
— Заткнись! Не хотела показывать, что работаю в полиции.
— Кто бы мог подумать!
На улице к этому времени было полно народу. Проститутки подпирали фонарные столбы, сутенеры играли в кости, прислонившись к стенам домов, уводивших в переулки. Среди них — один мой знакомый из Комитета защиты революции. Рики докурил сигарилью.
— Мне кажется, этим должен заниматься я. Единственный сын, — нехотя произнес он.
Я постаралась скрыть удивление:
— Ну, ты уже достаточно сделал.
— Это должен делать сын. Это моя обязанность. Перед мамой. Перед тобой.
— Нет. — Я придвинула к нему стул, обняла за плечи и поцеловала в щеку.
Он поморщился и отвернулся от меня.
— Этим должен заниматься я, — настаивал он. — Там я все время думал об этом. Тогда мне казалось, что я ничего делать не стану.
— Ты же сделал, что я тебя просила.
— Сделал. И считаю, так будет несправедливо. Просто убийство.
— Может, никому и не придется умирать, — сказала я, впрочем, не особенно уверенно.
Со стороны гавани приближалась туристическая группа, состоявшая из пожилых канадцев. Проходя чинно гуськом через патио в «Амбос Мундос», они не купили ни выпивки, ни сувениров. Пианист начал играть импровизацию на тему песни Селин Дион из фильма «Титаник», возможно желая задержать их перед входом в отель. А возможно, это казалось ему остроумной шуткой.
Рики вежливо высвободился из моих объятий.
— И как ты намерена получить визу? — поинтересовался он.
— Скажу Гектору, что у меня собеседование на степень магистра в Мехико, в Национальном университете Мексики. Чем я хуже других?
— Бог ты мой, когда ж ты стала все это планировать?
— На третий день после похорон отца.
Рики рассмеялся и взял меня за руку:
— Ну молодец, Меркадо! Я уже говорил: для службы в полиции ты слишком хороша. Тебе нужно поприще для самореализации. Когда последнее стихотворение написала?
— Смеешься? В тринадцать лет.
Он весело улыбнулся.
— У тебя был талант. Дома полно книг. Надо бы тебе снова заняться поэзией, — посоветовал Рики.
— Чтобы писать стихи, нужно кого-нибудь полюбить, — отмахнулась я.
— Неправда. Отец считал, у тебя талант.
Очевидно, Рики опять решил вывести меня из себя!
— Хочешь, прочитаю стишок?
— Конечно.