В центре внимания стояла схватка, которую публика ждала как гладиаторского боя: юный новичок против легенды. Белая Акула – имя, от одного звука которого вздрагивали даже матерые биржевые волки. Человек, чьё место на Олимпе было сразу за Баффетом и Соросом. Против него – начинающий аналитик, ещё вчера затерянный в толпе.
Разве можно голыми словами сокрушить репутацию, выстроенную годами? Разве способен безвестный юнец тенью заслонить светило? Для зрителей всё выглядело заранее решённым: внимание принадлежало звезде.
Представлялось это примерно так: на стадионе толпа жаждет увидеть звёздного нападающего. И вот на поле выходит юный игрок, показывающий чудеса дриблинга. Но вместо восторга трибуны лишь гудят: "Да уймись! Дайте нам Роналду!" Никому нет дела до стараний – все ждут любимца.
Именно поэтому задолго до эфира была расставлена особая ловушка. Чтобы публика не смогла отвести взгляд, чтобы внимание приковало к каждому слову. Для этого "Эпикуру" превратили в общенационального изменника. Огромная корпорация, уличённая в расовой дискриминации, да ещё в такое время? Достаточно было одного-единственного намёка, и страна вскипела.
"Если у вас есть рот – скажите хоть что-нибудь!" – примерно так думал каждый телезритель, включивший эфир.
И вот, когда тишина стала плотной, как воздух перед грозой, раздалось:
– Да, это правда.
Ответ прозвучал, как удар хлыста. Мгновенно внимание приковалось к говорящему. И следом, без суеты, пошло объяснение:
– Исследование действительно заказывалось. "Harbor Lobster" показывал результаты гораздо хуже конкурентов, и мы полагали, что ключ скрыт в особенностях клиентской базы.
Но не успел закончить, как сбоку врезался острый голос:
– Почему именно афроамериканцы?
Это была атака Белой Акулы – попытка сбить темп и заставить запнуться.
В ответ последовал лёгкий, почти ленивый жест плечами и спокойные слова:
– Разумеется, исследовали чернокожих. Потому что основная аудитория "Harbor Lobster" – именно чернокожие.
На долю секунды в глазах Слейтера мелькнуло замешательство. Слово было выбрано предельно прямое, грубее и резче привычного "афроамериканцы". В частной беседе – обычное дело, но в прямом эфире такой термин звучал вызывающе. Хватка Белой Акулы дрогнула – именно на это и был расчёт.
Намеренно выбранное слово стало ловушкой, тонким ударом в психику, призванным нарушить стройность атаки.
Но противник слишком опытен, чтобы позволить себе долго колебаться. Белая Акула почти сразу восстановил равновесие и нанес новый, резкий выпад.
В студии повисла густая, почти осязаемая тишина, нарушаемая лишь еле слышным потрескиванием аппаратуры и хриплым дыханием взволнованных зрителей. Вопрос прозвучал резко, будто лезвие ножа, прошедшее по стеклу:
– Даже если основная клиентура – афроамериканцы, ведь Harbor Lobster остаётся рестораном для всех? Там едят и белые, и латиносы, и выходцы из Азии. Так почему же исследование коснулось исключительно афроамериканцев?
Голос Сергея Платонова прозвучал уверенно, но сама постановка вопроса была размытой, словно удар по воде. В ответ глаза встретились в упор, и прозвучало спокойное, но колючее:
– То есть речь идёт о том, что мы якобы проверяли, неужели "чёрные не приносят прибыли"? Это так звучит для вас?
Платонов на миг осекся. Фраза, опасная сама по себе, неожиданно обернулась против него. В студии словно раздался невидимый щелчок:
– Это вы так думаете? – и напряжение ослабло.
Сергей стиснул зубы, пытаясь удержать уверенность.
– Нет, не это имелось в виду. Хочу лишь понять, почему исследование ограничилось одной группой.
Ответ пришёл мягким, но твёрдым, будто стальной стержень под бархатной тканью:
– Причина проста. В обществе нарастало беспокойство о дискриминации именно афроамериканцев в экономической сфере. Вспомните кризис: проводились масштабные исследования, и выяснилось, что даже при высоких кредитных рейтингах чёрных клиентов загоняли в кабалу – навязывали кабальные кредиты, высокие проценты, рискованные продукты. Итог – массовые потери домов и неравный удар по целым сообществам.
Пахнуло гарью сгоревших судеб и плесенью пустующих домов – воспоминания о кризисе были ещё свежи.
– Harbor Lobster обрушился вместе с ними. Если главные посетители потеряли всё, разве могли они позволить себе роскошь лобстера? Мы лишь пытались понять, к чему обратятся эти люди вместо нас.