– Во время истории с "Генезисом" он сделал больше шестисот процентов прибыли.
– Ерунда, просто угадал случайно, – отмахнулся аналитик, пока не услышал нечто, от чего стакан с виски едва не выскользнул из пальцев собеседника.
– Этот Единорог – тот самый, Охотник на Акул!
– Тот, с передачи?.. – глаза аналитика расширились.
Каждый на Уолл-стрит видел тот эфир, где Сергей Платонов, ещё юный и никому не известный, стоял напротив самой Белой Акулы. Тогда всё выглядело как фарс: зелёный аналитик против хищника мирового уровня. Казалось, это будет избиение, не более.
Но в кадре произошло иное. Парень не дрогнул. Голос его был гладким, словно натёртый камень, каждое слово скользило и одновременно давило, не оставляя оппоненту воздуха. Белая Акула – символ силы – вдруг оказался загнан в угол.
Итог был ошеломляющим: односторонняя победа новичка. Да, обстоятельства играли ему на руку: для белых топ-менеджеров тема расовой справедливости – словно раскалённый уголь. Но суть в другом – вся улица увидела, как "мальчишка" ударил по самому хищнику, и от этого сердце каждого зрителя билось быстрее.
Передача тут же вошла в историю как легенда года. Записи пересматривались сотни раз, в каждом офисе и баре.
– Вот этот парень! Ты его видел? Он ненормальный. Настоящий феномен! – возбуждённо воскликнул ассоциат.
Сложно было поверить.
– Да ладно… Просто болтун. Его наверняка пригласили ради красивой речи. Ну не может же низший аналитик придумать всю стратегию.
– Ты просто не понимаешь! Этот парень? Он ни у кого над собой приказов не слушает! Говорю же – это он! Сумасшедший, без тормозов….
И словно прорвало плотину – один за другим посыпались истории о Сергее Платонове.
– Наследнику старинного рода он сказал: "Охота – это как прийти с ружьём в зоопарк".
– Представь: ввалил двадцать шесть целых и восемь десятых миллиона в одну акцию.
– На этом поднял подпольный фонд. Недавно удалось туда влезть – доходность уже выше восьмидесяти процентов.
Слухи звучали настолько невероятно, что больше напоминали анекдоты, но собеседники верили каждому слову.
– Если это он – верю! Никто другой. Только он!
В глазах тех, кто видел Платонова, он был словно сорвавшийся с рельс локомотив, несущийся вперёд без машиниста. Ассоциаты Goldman твёрдо были уверены: именно этот безумец сумел сбросить Белую Акулу с пьедестала.
– Да ну, бред! Такого быть не может! – отмахивались скептики.
Но с одним соглашались все.
– Этот парень – безумен.
Слово "сумасшедший" прилипло к Сергею Платонову намертво, словно бирка к чемодану.
***
Собрание акционеров закончилось тихо, без потрясений. В кулуарах шумели голоса, пахло дорогим вином и свежесваренным кофе. Пирс куда-то вышел, и в этот момент к столу подошёл Уитмер, держа в руках небольшую коробку.
– Подарок. Не знаю, понравится ли, но…, – сказал он, протягивая её.
Крышка щёлкнула, и взгляду предстал шедевр – часы Patek Philippe Reference 5270 Perpetual Calendar Chronograph. Настоящая вершина часового искусства.
Корпус переливался мягким блеском золота, на молочно-белом циферблате мерцали золотые накладные цифры. Фазы луны на отметке "шесть часов", аккуратные подциферблаты под "двенадцатью" – всё это складывалось в совершенную симфонию. Сквозь сапфировую крышку проглядывал изящный, почти живой механизм – словно миниатюрный город с мостами и башнями, где каждое колесо двигалось с выверенной точностью.
Цена? Около ста восьмидесяти тысяч долларов. Символ власти и изысканности.
Тяжёлый ремешок лёг на запястье удивительно уютно, словно старый друг обнял за руку. Вес дарил ощущение устойчивости и уверенности. Будто изношенные рубища сменили на безупречно скроенный костюм.
– Рад, что тебе по душе, – тихо сказал Уитмер.
В голосе его звенела искренняя теплотa. Казалось, он видит перед собой не просто аналитика, а того, кто вытащил его компанию из пучины.
– Ты не только спас мою жизнь, но и подарил Epicura новую золотую эпоху, – произнёс он, чуть дрогнув голосом.
Его глаза задержались дольше обычного, и в этом взгляде было что-то трогательное, почти смущающее.
В словах Уитмера звучала искренняя благодарность, но в этой теплоте таилась и лёгкая неловкость. Epicura для него была словно ребёнок, которого он растил и лелеял долгие годы. Теперь этот "ребёнок" переживал стремительный взлёт – и всё благодаря спасённому креслу генерального директора и тем идеям, что вывели компанию на новый уровень. Основания для признательности были железные.