– Но ведь такие суммы… Откуда у простого аналитика столько денег? Даже мне было бы непросто потянуть подобное.
Фраза была брошена, как приманка, и тут же Рэй вмешался:
– Он управляет чужими активами. Я рассказывал о нём ещё во время истории с "Генезисом".
– Так вот кто это! Тот самый, что хвалился каким-то особым алгоритмом?
– Алгоритмом? – переспросила Холмс с недоверием.
– Утверждают, что он умеет выбирать акции медицинских компаний с точностью в восемьдесят процентов.
Холмс нахмурилась.
– Звучит слишком уж невероятно.
– Трудно поверить, но мой сын среди его клиентов, – вмешался другой собеседник. – Вложил двадцать шесть миллионов, а сейчас у него уже свыше полумиллиарда.
Недоверие щекотало мысли, но вместе с тем сомнения уступали место осторожному признанию: сила Платонова не была миражом. Десять миллионов, поставленные на кон одним словом, доказали это лучше любых легенд.
– Интересный молодой человек, – пробормотал Киссинджер, и в голосе зазвенело одобрение. – Хотелось бы познакомиться.
Фраза, которую Холмс боялась услышать больше всего, всё же прозвучала.
– Человек, что установил ради меня рекорд… Разве не стоит пожать ему руку?
– Конечно, я приглашу его позже, – Холмс стиснула кулак под скатертью, где белоснежная ткань скрывала движения. Отменить встречу невозможно: традиция требовала, чтобы победитель аукциона встретился с почётным гостем. Нужно было другое – план.
В голове Холмс, как всегда, стремительно складывались ходы. Платонов наверняка попытается посеять сомнения в их технологии среди членов совета. Эти ростки необходимо уничтожить ещё до того, как они коснутся почвы.
– Восемьдесят процентов, – с лёгкой гордостью повторил Шульц. – И при этом он проявляет интерес к "Теранос". Забавно, не правда ли?
Холмс изобразила горечь на лице:
– Скорее всего, нас он видит в двадцати процентах промахов.
– В каком смысле?
– Он всё время указывает только на недостатки нашей системы. И ведь не всегда ошибается. Технология ещё далека от совершенства.
В её голосе проскользнула тень обречённости. Она умела преподносить слабость так, чтобы она казалась честностью.
Шульц тут же поспешил поддержать:
– Любая революционная вещь вначале несовершенна. Первый iPhone тоже вышел без 3G.
За столом кивнули. Аргумент был удобен, и Холмс умела его использовать. Она заранее признавалась в мелких изъянах – сбое связи, необходимости калибровки, редких ошибках при загрязнённых пробах. Так, если кто-то и заговорит о проблемах, совет вспомнит уже услышанное и махнёт рукой: пустяки, старые новости.
Но… хватит ли этого против Платонова?
Тем временем концерт начался, струны ударили в зал яркими аккордами, смех стих, уступая место музыке.
Рэй, поднявшись, вскоре вернулся с высоким молодым мужчиной. В лучах софитов блеснули его спокойные глаза, на губах скользнула уверенная улыбка.
– Генри Киссинджер, – представился он с лёгким поклоном. – Честь познакомиться. Сергей Платонов. Для друзей – Шон.
У Холмс пересохло в горле. Воздух, казалось, потяжелел, скатерть под руками стала шероховатой, как наждак. Настоящая битва только начиналась.
Глава 15
Под сводами зала мерцали огни, как будто кто-то рассыпал по потолку пригоршню драгоценных камней. Воздух пах дорогим вином, терпким дубом и чуть уловимым ароматом старых бумаг – смесь, которой дышали дипломатия и большие деньги. Сквозь этот полумрак, разбавленный хрустом посуды и перешёптыванием голосов, шаг за шагом двигалась небольшая процессия. Впереди – Рэй, чуть приглушённым голосом бросивший через плечо:
– Умеешь ухватывать момент.
Тон лёгкий, почти ленивый, но в нём ощущался подтекст – что-то между похвалой и испытанием.
– Просто повезло, – прозвучал ответ, будто между делом.
Случайность или тщательно расставленные фигуры? Всё больше становилось похоже на второе. Слишком уж гладко сложилось всё с этим "лотом" – ужин на двоих с самим Киссинджером. Казалось, удача просто подала руку, но в словах Рэя скользнула улыбка, не доходящая до глаз.
– Удача, значит?.. – произнёс он, как бы невзначай.
Под этим лёгким оттенком иронии пряталось что-то большее. Может, участие Киссинджера и не было импровизацией? Возможно, Рэй заранее дернул нужные ниточки. Если так, стоило бы предупредить. Хотя, с другой стороны, зачем разрушать иллюзию спонтанности, если спектакль уже идёт?