Выходит, я ошибся. Все-таки ты видишь сны. Я медленно поднимаюсь на ноги. Что ж, мне придется тебе сказать, почему.
- Идём - говорю я.
Неуклюже, рискуя вывихнуть себе лодыжки, ты следуешь за мной по обширным залежам моего денежного царства. Мне не приходиться показывать тебе на дыру под потолком, из которой хлещат деньги. Это первое, что бросается в глаза. Водопад денег. Я сомневаюсь, что у тебя еще когда-либо были или будут так расширены глаза от увиденного. Ты как будто забыла о своих «почему» . Ты подходишь к денежной струе и подносишь к ней руки. Купюры прилипают к твоей коже и тут же опадают вниз, как мертвые листья.
- Это ответ на твой вопрос – говорю я . – Игра скоро начнется.
Мои слова заставляют тебя думать, что у меня не все в порядке с головой, но это длиться не больше мгновения. Где-то в глубине души, ты чувствуешь, что я говорю правду.
Я с трудом вытаскиваю ноги из денег, как из влажного сугроба и пробираюсь к газовой плите. Твое платье задралось до неприличия, ноги облеплены деньгами. Ты садишься своим чудным голым задом на новенькие купюры и смотришь на меня, ожидая дальнейших объяснений. Я предлагаю тебе выпить со мной горячего чая, и ты соглашаешься.
Нам не нужно стульев, чтобы сидеть за столом. Мы сидим на деньгах и пьем индийский чай.
- Так что тебе снится? – спрашиваю я.
- Страшный темный вокзал с поездами – отвечаешь ты, глядя в пар из фарфоровой кружки. Ты уже не злишься на меня. Оказавшись в моей квартире, ты выпадаешь из людских игр. Здесь начинается другая игра. Пока еще она не началась, но это уже прелюдия. – Я стучусь к тебе в телефонную будку. – продолжаешь рассказывать ты, как будто мы с тобой знакомы десять тысяч лет - Мне страшно. Я хочу, чтобы ты впустил меня.
- И? – замираю я.
- И ты показываешь на небо и говоришь, что луна еще не созрела.
- Выходит, уже созрела – замечаю я, как восточный мудрец и смотрю на круглые часы на стене. – Ты не опоздаешь на работу?
- Что? – ты хлопаешь ресницами, словно я ляпнул что-то неприличное. Но я всего лишь возвращаю тебя в реальность.
- Скоро – говорю я – Скоро ты придешь снова.
- Когда? – не понимаешь ты.
- Ты поймешь сама.
- Что ты делаешь со всеми этими деньгами?
- Я покажу тебе, когда вернешься.
Ты встаешь, балансируя руками. Я помогаю тебе выбраться из денег . У двери ты смотришь на пол и твое лицо говорит мне , что ты о чем то забыла.
- Ты не одолжишь мне немного до зарплаты?
Меня пробирает смех. Я наклоняюсь, загребая с пола неопределенную сумму, и протягиваю её тебе в руки.
- Без проблем – говорю я – Всегда пожалуйста.
С того дня, как ты навестила мою скромную холостяцкую обитель, я больше не просыпаюсь от цоканья каблуков. Но я стараюсь подходить к окну к твоему возвращению. Теперь мы смотрим друг на друга по-другому. Теперь у нас есть общий секрет и мы как бы перешли во вторую серию. Ты похорошела. Я замечаю на твоих щеках румянец. В твоем подъезде на третьем этаже, всего через три метра стекла, кирпича, бетона и воздуха чужого имущества, живет самый богатый человек на земле. Его зовут Вит. Его квартира битком набита деньгами. Он сниться тебе каждую ночь. Я ошибся насчет снов. Тебе повезло так же, как и мне.
Ты стала сильнее после нашей встречи. Десятичасовая работа вместе с последующей готовкой, стиркой, мужем и двумя детьми больше не выжимают тебя до состояния разбитого цитруса. Моя квартира вдохнула в тебя волшебную силу. Теперь ты в состоянии сознавать, что происходит в мире. Наконец ты узнала о войне на африканском континенте. Быть может это потому, что жертвы уже исчисляются миллионами. Цифры всегда производят впечатления на людей.
Месяц назад треснула громадная тихоокеанская плита между Северной Америкой и Юго-Восточной Азией, а поток денег в моей квартире заметно ослаб. Волна-убийца высотой с двадцатиэтажный дом похоронила под собой сорок миллионов жителей нашей голубой планеты, которая издали похожа на прекрасную мечту Бога. Из ближнего космоса смотреть на Землю во время мощных смертоносных цунами нет никакого резона. Голубой цвет слегка растекается в стороны, словно свежая акварель по глянцевой бумаге – вот и все зрелище. Ты включаешь телевизор и видишь панические репортажи. Чума, холера и дизентерия из-за миллионных трупов распространяется вглубь материков, неся с собой смерть, как эстафетную палочку, принятую от первой участницы. Миллионы жизней унесло соленой водой за какие-то несколько часов. Сорок миллионов неосуществленных человеческих желаний. В телевизоре все паникуют. Это обычное следствие масштабной смерти. Посмотри на муравейник, после того, как в него наступили тяжелой подошвой. Средняя скорость перемещения муравьев заметно увеличивается. Это и называется паникой. Никто не знает, что делать. Только и остается, что паниковать.