— Это учебное заведение, а не дом терпимости! — выдавил он, наконец.
От его взгляда плечи Алины расправились, грудь стала выше и атласная ленточка как будто случайно, ослабила хрупкий бант. Она собрала свои длинные волосы пальцами и откинула за спину, давая директору право смотреть на себя. Тело её, как румяное яблочко, наливалось сладчайшими соками, кожа сияла, а в тёмных глазах плясали весёлые искры.
— Вы назвали меня проституткой? — жалобно всхлипнула Аля и понурила голову, как будто хотела заплакать.
Директор замялся:
— Я… ну… Я не называл, просто вы…
Он рукой провёл по лицу, возвращая себе здравомыслие. Тем временем Аля прикрыла ладошкой малиновый рот и зажмурилась. Из груди её вырвался вздох, предвещающий скорые слёзы.
— Алина! — взмолился директор, — Вы неправильно поняли! Я не хотел вас обидеть.
Он поднялся и взял со стола коробку бумажных платочков. Аля сидела, пристыжено сгорбившись, плечи её содрогались. Она резко дёрнулась, когда рука педагога легла на одно из них. Даже сквозь ткань его липкая влага пробуждала внутри омерзение. Но Аля боролась с собой! Ибо финальный аккорд этой сцены был ещё впереди.
— Я вполне понимаю ваше желание выделиться. В этом возрасте я и сам, признаться, был дерзок и смел, — он хохотнул, тем самым давая понять, что миг откровения близок.
— Мне так стыдно, — с придыханием бросила Аля, — Простите меня.
Он смягчился, рука его сжалась на девичьем плечике. И в этот момент она ухватила его за рукав.
— Просто мне так не хватает отца, — добавила Аля и зашлась в новом приступе слёз.
Директор смутился, но руки не отнял. Напротив! Он принялся ею гладить Алины волосы. Приговаривая охрипшим от волнения голосом:
— Ну, девочка, ну, перестань.
Краем глаза Алина заметила выпуклость, что уже обозначилась в брюках. Она становилась всё больше, и в какой-то момент желание близости с ней затмило собой остальные. Директор метнулся к своему опустевшему креслу, в надежде спрятать внезапно возникший стояк.
— Что ж, Лебедева, в этот раз ограничимся предупреждением. Надеюсь, что впредь вы будете более тщательно подбирать свой наряд, — заговорил торопливо, стыдясь своих низменных черт.
Алина утёрла сухие глаза, и, посмотрев на мужчину, извергла мучительный вздох. Взгляд её выражал обожание:
— Спасибо вам, Валерий Викторович, вы самый лучший на свете директор.
Мужчина зарделся, пряча смущение в мясистых ладонях. Наверняка, в мыслях он уже мял ими девичий бюст. Уже задирал ими юбку. И теребил ими нежную плоть.
«Как просто тобой управлять», — подумала Аля, вставая со стула. Она завязала атласные ленты, смущённо прикрыла ладонями грудь. И поспешила оставить его тет-а-тет со своей похотливой фантазией.
Алина росла, постигая науку «виляния бёдрами». Природа её наградила сполна, и каждый раз, глядя в зеркало, она зарекалась извлечь максимальную пользу из этой награды. Мать говорила: «Бери прежде, чем отдавать». Пожалуй, это и всё, чему она научила её! И Алина брала.
— Деньги вперёд, — без зазрения совести заявляла она бизнесмену, прежде чем тот принимался смотреть.
Он исправно платил, и этих денег хватало, чтобы снять себе студию на Тверской. Такую, которую мать никогда не смогла бы позволить.
— Добавишь мне в качестве премии пару тыщенок? — нежно мурлыча, Алина брала в руку орган Сурена.
И тот вдохновенно кивал, готовый на всё, лишь бы только она продолжала сосать. Этих денег ей было достаточно, чтобы отправиться на Бали. Туда, где её мать могла побывать разве что в следующей жизни.
— Мне нужно чуть больше, — канючила Аля и директор, ещё не остывший от роли раба, вынимал кошелёк.
Алина привыкла брать максимум, зная, что тело — её инструмент, уход за которым стоил немалых усилий. Солярий, стилист, гардероб, еженедельное СПА в лучшем салоне города и шопинг, как правило, за границей. Актёрский талант позволял ей внушать мужикам «оптимизм», и поэтому каждый из них был уверен в своём превосходстве. Принимал на ура симуляцию сладостных спазмов, которые Аля изображала в конце их соитий. И понятия не имел о наличие других сексуальных партнёров.
И только Максиму она отдавалась почти безвозмездно. Она была им самим, только в женском обличии. Так сильно они были похожи! Оба старались «пристроить свой зад» поудобнее. Оба искали солидную пару. Оба любили секс, во всех его проявлениях. Но, зная цену себе, не стремились растрачивать попусту дарёный природой резерв.
— Выходи за меня, — сладко выдохнул Макс. Он закинул руки за голову и теперь его тело, словно чёртов шедевр, созданный скульптором, манило прижаться.