— Почитать тебе сказку? — спросил я, уложив Ника в кровать после ванных процедур, которые он провел с мамой и при этом заявлял, что обычно он сам купается. Что только смешило меня, но я с серьезным лицом ему кивал, мол, да, конечно, что поделать, это все мама.
— Расскажи мне о лошадках, — зевая, попросил малец. — У твоего папы много лошадок? Что они делают? А когда мы сможем их увидеть? — сыпал вопросами ребенок. Он и не догадывался о том, что только что дал мне идею, как не позволить его матери выставить меня из ее жизни. Не было никаких сомнений, что именно это она и собиралась сделать.
— У моего отца много лошадок. А увидеть их можно будет на этих выходных, если мама разрешит, конечно.
— Завтра? — округлил он глаза. Стоило мне только кивнуть, его будто ветром сдуло, и уже из гостиной услышал просительный голос Ника: — Можно, мам, ну можно?
И пока она не успела отказать, я поспешил в гостиную. Только вошел, услышал, как она уговаривает его отказаться от этой идеи.
— Милый, пойми, мы можем помешать их планам. Давай сходим вместо этого в зоопарк.
— Вы никому не помешаете и не побеспокоите. Можем выехать завтра утром. Я дал ему слово покатать его на лошадках.
— А слово нужно держать, — подхватил Ник. — И я не хочу в зоопарк, там нет лошадок. Можно, мам?
Было видно, как ей не нравится эта затея.
— Родителей я предупрежу о том, что приеду не один. Да и Нику будет полезно провести день на природе. Свежий воздух и все такое, — подтолкнул я ее в нужном направлении.
— Я буду хорошим, — подняв одну ладошку вверх, клятвенно обещал Ник. — И даже брокколи всю съем, один, нет, два раза, — растопырил он свои маленькие пальчики перед ней. — Честно-пречестно. И телевизор не буду смотреть. И… — у парнишки, похоже, закончились предложения, но Мира уже не могла устоять перед его мучениями и видом его несчастной моськи.
— Ну хорошо. — И, прежде чем он заверещал от радости, добавила: — Только ненадолго. И ты ведешь себя хорошо. И выполняешь все свои обещания. Договорились?
— Да! Да! Я буду хорошим, — запрыгал маленький непоседа. — Спасибо, мам. — Он кинулся ее обнимать, а потом настала и моя очередь. — Дэн, я смогу покататься на лошадке? Да?
Кивнул ему в ответ и понес пацана в спальню, слушая его радостные вопли. Несмотря на то, что был взбудоражен, заснул он быстро. Только выучил клички всех лошадей, на которых надеялся покататься.
Мира стояла в гостиной и нервно заламывала руки, но тут же перестала, заметив меня.
— Он заснул? — задала она глупый вопрос, и это показывало, насколько она нервничала. Вот глупышка! Она же не думает, что я на нее сейчас накинусь?!
— Он ждал вас весь вечер. От двери не отходил.
— Я заметил, — улыбнулся, вспомнив, как он поймал меня у двери. — Только он?
— Я бы хотела поговорить с вами о произошедшем вчера недоразумении.
Чего я, собственно, и ожидал. Я знал, что она попытается все вернуть на круги своя и снова начать контролировать ситуацию. Но не собирался ей этого позволять.
— Позволь спросить. Что именно ты считаешь недоразумением? — обойдя ее, я сел в кресло, уперев локти на подлокотники, сложил руки в замок перед собой. Посмотрим, как ты, девочка моя, ко мне равнодушна.
— Ну… как… это… — она растерянно смотрела на меня и все так же продолжала стоять. Готовя свой монолог, уж точно не рассчитывала, что ей придется отвечать на мои каверзные вопросы. То ли еще будет!
— Я про поцелуй, — наконец выдавила она из себя.
— Что про поцелуй? — не сдавался я.
— Я про наш поцелуй, — в этот раз она произнесла все увереннее. — Это было недоразумением. — Она начала ходить по комнате, выдавая себя с головой. — Мы оба взрослые люди, и я считаю, что нам лучше сделать вид, что его не было и…
— Почему ты решила, что наш поцелуй был недоразумением? — перебил я ее. Не ожидая этого, она резко остановилась и наконец посмотрела на меня.
— Я думаю, это глупый вопрос, — Мира сузила свои очаровательные глаза цвета молочного шоколада, уже начиная понимать, что я что-то затеял. — Давайте на этом закончим наш разговор.
— Нет.
— Что значит нет? — она смотрела на меня подозрительно.
— Как ты только что сказала, мы оба взрослые люди, и если ты так хотела поговорить на эту тему, то мы поговорим. Но для начала сядь.
— Мистер Холл…
— После того что между нами было, пора бы называть меня по имени, — снова перебил я ее. Но она, как всегда, решила пропустить мои слова мимо своих очаровательных ушек.
— Я не могу обращаться к начальству…
— Если ты сейчас не опустишь свою прелестную попку на этот диван, Мира, то… — выдержав паузу, добившись ее полного внимания, продолжил: — То я встану. И мы оба понимаем, чем это закончится.
Секунду она шокировано на меня смотрела, но, увидев, как я схватился за подлокотники, поспешно села, отводя от меня взгляд.
— Мудрое решение, — прошептал я, но так, чтобы она расслышала. Нимфа тут же упрямо вскинула свой острый подбородок. Я ждал, когда она посмотрит мне в глаза. — Ты хотела поговорить. И я пытаюсь понять твою точку зрения. Я спросил: почему ты считаешь наш поцелуй недоразумением? Ответь.
— Мистер Холл, вы меня не слушаете. Мы не должны были этого делать. Вы брат моего начальника. Между нами не может быть никаких отношений, кроме как профессиональных. Я прошу прощения, если дала вам какую-то надежду на что-то другое, поверьте, это было непреднамеренно. Надеюсь, мы поймем друг друга и все встанет на свои места. На этом я бы хотела закончить эту дискуссию, если вы не против.
Браво! Ты ж моя прелесть! Как вывернула, а?! Еле удержал на лице серьезную мину.
— Ты хотела сказать — свой монолог, — поправил я ее и, не давая ей себя перебить продолжил: — Я тебя послушал, теперь ты послушай меня. Ты нравишься мне. О вчерашнем «недоразумении», как ты выразилась, я мечтал с нашей первой встречи. Твоя же реакция говорит о том, что я тебе тоже небезразличен. Все причины, что ты назвала, и яйца выеденного не стоят. Что?! Брат твоего начальника?! Я не твой начальник, но, даже будь я им, меня бы это не остановило. Я предупредил тебя вчера и говорю тебе это сейчас: я не отступлюсь.
— Но я не хочу, — воскликнула она в панике.
— Ложь, — спокойно продолжил я. — Мы оба это знаем.
— Я… — она смотрела на меня растерянным взглядом. Уверен, не так она себе представляла окончание сегодняшнего вечера.
— Мира, ты слишком много думаешь об этом, позволь всему идти своим чередом, — сказал я, пытаясь ее хоть немного успокоить. — Я прошу дать нам шанс. Не отталкивай меня.
Как будто я позволю тебе это сделать! Но вслух я продолжил спокойным тоном:
— Уже поздно. — Я встал, а она, все еще в шоке, осталась сидеть. Как же мне хотелось ее обнять, успокоить. И, что греха таить, мне много чего хотелось. — Спасибо за ужин, все было очень вкусным. И мне очень понравилось проводить с вами обоими время. Увидимся утром, я заеду в восемь, — подошел к ней и, взяв ее лицо в чашу своих ладоней, нежно поцеловал в ее слегка открытый ротик. Боже! Как же мне хотелось большего!
Но я терпелив!
Ушел раньше, чем она успела что-то мне сказать, или прежде, чем я сделал бы что-нибудь необдуманное и все испортил. Она еще не знает, что ждет ее завтра.
«Я терпелив!» — повторяю себе в который раз за этот вечер.
Ни черта это не помогает!