Она обсуждала меня?! Ого! Я еще и слова ей не сказал, а в мой адрес уже такие эпитеты. Решил не испытывать судьбу, от греха подальше, мало ли что можно еще услышать о себе нового.
— Кхм, кхм, — привлек я ее внимание.
Да, личико не подкачало! Сердце на секунду замерло в груди. Был бы я романтиком, подумал бы, что встретил свою судьбу. Она подняла палец и одними губами прошептала: «Одну минуту», — давая мне возможность хорошенько ее рассмотреть. А посмотреть было на что. Высокие скулы, острый подбородок, который она неосознанно задирала вверх. Ее золотистая кожа будто светилась изнутри. Прямой, маленький нос и пухлые губы. На ее закушенную во время разговора губку я отреагировал всем телом, а точнее — одним местом. Им уже гвозди можно было забивать. Хорошо хоть, футболка скрывает. Маленькая сексуальная крошка!
— У меня не хватит квалификации для этого.
Она смешно морщила свой маленький носик и поправляла свои очки, внимательно слушая собеседника. Отвернулась, чтобы взять ручку, и мой взгляд опять замер на такой соблазнительной мягкой точке. Ох уж эта попка! Не дав мне налюбоваться вдоволь, она снова развернулась и, взяв с края стола листок, стала что-то записывать.
— Мне, конечно, лестно слышать от вас похвалу, но это не в моей компетенции. Я просто надеюсь, что ваш брат справится и репутация агентства не пострадает.
Тут я сложил руки на груди и приподнял бровь. И как на это реагировать? Ее глаза удивленно расширились. О, да! Я именно тот, о ком ты подумала. Тот самый занудный брат. Ну как тут не усмехнуться?
— Мистер Холл! А ваш брат старше или младше вас? — я явно слышал мольбу в ее голосе. — Кажется, он уже здесь. Простите, я вам перезвоню. — И уже мне: — Простите, пожалуйста.
— Да ничего! Не в первый раз слышу о себе столько интересной информации, — махнул я рукой.
Решил не усугублять эту некомфортную ситуацию в надежде на ее благодарность, хотя мне и понравилось растерянное выражение на ее лице.
«Интересно, у них с братом что-нибудь было?» — от этой мысли мне стало почему-то не по себе.
— Простите еще раз, — ее нежную кожу покрыл румянец.
«Интересно, как она выглядит, когда кончает?» — отогнал от себя эту мысль.
— Простите, просто я не… — просипела она.
Похоже, моя новоявленная помощница редко кого-то обсуждает за глаза, вон как стесняется.
— Что бы я ни сказала, прозвучит глупо. Еще раз простите. Такое больше никогда не повторится.
Я прекрасно знал, кого, точнее, в каком виде она ожидала увидеть брата своего босса. Всегда одетый с иголочки в лучшие костюмы на заказ и дизайнерские рубашки из последних коллекций Маркус, и я — в обычных футболке и джинсах, с кепкой вместо напомаженной прически. Она, скорее всего, приняла меня за курьера. Ну что ж, люблю быть свободным как в одежде, так и в офисе. У меня даже в компании нет строгого дресс-кода, глупо требовать от своих работников носить костюмы, когда сам их не носишь. Также я лояльно отношусь к тому, что кто-то работает дома. Для меня главное, чтобы к концу каждого месяца был результат, а иначе — до свидания, лентяи у меня не задерживались.
— Проехали! — усмехнулся я. — Я так понимаю, это мой кабинет на эту неделю?
Маркус рассказывал, что решил расширить агентство и занять еще два этажа в здании. Сегодня как раз все и посмотрю.
— Наш, — поправили меня.
— Наш? У вас нет своего кабинета?
— Есть. Точнее, был. Его затопило, и пока идет ремонт, шеф решил, что мы будем делить один кабинет.
— В этом огромном здании нет ни одной свободной комнаты? — опять пришла мысль, что между братом и ней что-то есть.
— Есть, но только на нижнем этаже. Беготня между этажами занимала время и...
— Я понял.
Как ни старался, не мог отбросить мысль о том, что неспроста они в одном кабинете сидят. Мой весельчак-братец всегда был любимчиком женщин. Его врожденное обаяние и легкий характер делали его везде и всегда душой любой компании, и несмотря на то, что постоянством в отношениях он не отличался, девушки все равно липли к нему как мухи на мед.
— Дэниель, - назвался я.
— Что? – удивленно.
— Меня зовут Дэниель, а тебя? – представился я, мысленно лаская ее тонкую шейку.
— Миранда Уилсон, - соизволила она наконец назвать свое имя.
— Мира, значит, — пробормотал себе под нос.