Застал маму на кухне и обнял ее со спины.
— Хочу сладкого, — прошептал я ей, на что она усмехнулась. — Я знаю, что у тебя припрятано что-нибудь вкусненькое.
— Негодный мальчишка. Ты же знаешь, что твоему отцу нельзя сладкое, — строго выговорила она, но в конце не смогла сдержаться и улыбнулась.
— Поэтому и говорю, что припрятано, — пропел я и увернулся от салфетки, которой она меня атаковала.
— Сладкоежка, — пожурила она меня. — Весь в отца.
— Ты же не оставишь меня без десерта? — я сделал максимально просительное лицо.
— Пф! Я думала, только Маркус не вырос и остался одной ногой в детстве, смотрю, и ты туда же. — Она открыла шкаф, достала пирог, продолжая выговаривать мне: — Хотя что хотеть от детей, если их отец такой же. Нет, ну ты полюбуйся на это, а?
На тарелке красовался мой любимый яблочный пирог, в котором не хватало приличного куска. Так, кажется, папе стоит задержаться на обходе, пока мама немного не остынет.
— А моего любимого чая нет? — решил я отвлечь маму от недовольного созерцания пирога.
— На верхней полке, — буркнула она, доставая телефон. Ой, ой! Нужно что-то делать.
— Вот чай, заваришь? Как только ты можешь, — с этими словами вручил ей баночку земляничного чая.
— Подхалим, — услышал я от нее, но в голосе чувствовалась улыбка. Схватил пирог и решил ретироваться в сторону веранды. — Хочу на воздух. Ты же не против? А то в этом городе задыхаюсь от смога, — я знал, какую тему стоит поднять, чтобы мать забыла о маленькой слабости отца.
— Конечно нет. Приезжал бы почаще и дышал бы себе, так нет, в гости их не дозовешься, — бурчала она, гремя чашками. Я знал, что она скучает, и сейчас, услышав в ее голосе обиду, дал себе слово, что буду приезжать чаще.
Мы устроились с ней на веранде, где стояло мамино любимое кресло. Она каждый вечер здесь ждала отца с его вечернего обхода. Это был ее ритуал. Вернувшись с подносом, застал ее стоящей у перил. Оставив его на столе, обнял ее со спины и положил голову на ее плечо.
— Ты часто так делал, когда был младше, — сказала она, потрепав меня по щеке. — Я скучала.
— Я тоже скучал, — и я ни капельки не соврал. Мне, привыкшему к дружному семейному кругу, приходилось в городе без них нелегко, особенно в первое время. И Маркусу с Дженни, уверен, тоже. Несмотря на то, что мы втроём часто встречались и старались проводить вместе больше времени, все равно это было не то же самое, что когда мы жили все вместе и родители были с нами.
— Как ты? — спросила она, когда я проводил ее до ее кресла.
— Все хорошо, мам, — она пристально за мной наблюдала, а я улыбался, зная, что она всегда за нас переживает.
— Я переживала. Ты ведь не любишь дороги, — она взяла чашку, но не стала пить, продолжая сверлить меня взглядом.
— Не о чем переживать. Я был не один, так что было даже весело, — вспомнил я Ника с его мечом.
— Теперь-то я вижу, — отхлебнув свой чай, улыбнулась она мне.
— Ты о чем? — я сделал вид, что не понял, и, чтобы занять чем-то руки, стал переставлять чай и чашки с подноса на стол.
— Она тебе нравится, — сказала мать, поставив чашку на стол. Она смотрела на меня и улыбалась, будто знала секрет, ведомый только ей одной. Вот любит она напустить туману, что потом сам в себе сомневаешься.
— Она умная и красивая, и она мне нравится, но не в том смысле, что ты предполагаешь, — решил я не вестись у нее на поводу.
— В романтическом? — мечтательно выдала она.
— Никакой романтики, — закатил я глаза.
— Ты обманываешь меня или себя, сын?
Понемножку отхлебывал чай и смотрел на то, как мама кладет в свою чашку и размешивает сахар. Сколько бы ни пытался отогнать от себя ненужные мысли, но все равно задумался о ее словах. Так что, мама права? Да, я хочу ее. Но хотеть — не значит любить. Она умна, и с ней есть, о чем поговорить. Она красива, и мне нравится на нее смотреть, говорить, мне многое в ней нравится. Но люблю ли я ее? Мира мне действительно нравилась, и я хотел ее безумно, но что будет дальше? Я хотел получить ее в свою постель и понимал, что не на один день и, думаю, что не месяц. Вспомнил наш поцелуй — точно не месяц. Но… Это все мама! Вот умеет же она заставить тебя сомневаться!
Подняв взгляд, заметил, что она наблюдает за мной и улыбается. Добилась же своего. Теперь, хочешь не хочешь, об этом будешь думать и в конце концов что-то да решишь. Улыбнулся ей в ответ.
У моей матери была особенность: она никогда не ошибалась, если дело касалось чувств. Правда, отец любил пошутить, что когда это касается ее саму, то она глупа как гусыня и слепа как курица. Об их встрече и истории любви мы слышали еще с детства. Они встретились в университете, и он влюбился в нее с первого взгляда. Он бегал вокруг нее и намекал и так и этак. Весь университет был в курсе того, что он в нее влюблен, а она ничего не замечала ровно до тех пор, пока он в один прекрасный день, пререкаясь с ней, просто ее не поцеловал. Тогда-то мама прозрела и поняла, что испытывает к нему тоже далеко не дружеские чувства.