— Охотно могу в это поверить, — сказала она, допивая свое вино.
— Почему? — я незаметно напрягся, и долил ей вина.
— Ну он… — замялась она с ответом.
— Веселый, — попытался ей помочь.
— Я бы сказала — шумный, — ее щеки разрумянились, и она лукаво улыбалась.
— Он как торнадо в офисе. Пока его нет, все тихо и мирно, но стоит ему появиться, и все оживает и шумит. Даже то, что в принципе шуметь не может. Он как маленький ребенок. Эти его шуточки... — она улыбнулась, отрицательно покачав головой.
— Тебя он тоже разыгрывал? — спросил я, затаив дыхание. Мне не нравится, что они были близки, не нравится, что проводят много времени вместе, что нормально, ведь она его личный помощник.
— А то! В первый день он сказал, что он заместитель начальника и что тоже его ждет. Он рассказал мне в красках, какой невыносимой будет моя жизнь в этой компании. Я уже готова была уйти, когда в комнату вошла Джейн и, не обращая на меня внимания, стала уточнять у него какой-то там вопрос.
Я не смог сдержать смеха. Это было в духе моего братца.
— И что ты сделала в ответ?
— А что я могла? Сказала, что буду стараться изо всех сил соответствовать его репутации и что мне приятно познакомиться с отвратительным боссом.
Представив ее, невозмутимо выдающей эту тираду Маркусу, разразился хохотом.
— И что он? — отдышавшись, я ждал продолжения.
— Сказал, что я подхожу, и велел Джейн показать мне мой кабинет, — улыбнулась она, отпив из бокала.
Ее губы от вина стали темнее и влажно поблескивали. Я же пытался не обращать внимания на свое возбуждение и продолжить разговор. Она расслабилась от вина. Впервые с момента нашего знакомства мы так много разговаривали. Точнее, она разговаривала со мной.
— Думаю, это был не единичный случай.
— О, случаев было предостаточно. — Задумалась на секунду и с грешной улыбкой на губах вспомнила: — Однажды он отправил меня на встречу с клиентами. Представь мое удивление, когда они оказались японцами, говорящими только на японском.
— Да уж! Ты не возмутилась? С его стороны это было… — я не мог подобрать слово.
— Конечно возмутилась. Он с удивлением на лице: «А разве вы не говорите по-японски?» — Она вскинула свою изящную бровь. — Он знал, что я не говорю по-японски!
— Как ты с ними выкрутилась?
— На мое счастье, в отеле, где проходила встреча, был персонал, говорящий на их языке.
— Так это ты заинтересовала японцев? Мое почтение, — я поднял бокал и склонил голову в знак восхищения. — Как тебе это удалось?
— О это было нелегко. Я до сих пор не знаю, почему они согласились.
— Думаю, Маркус этого не ожидал.
— Честно сказать, мне было приятно смотреть на его удивленное лицо, — улыбка снова расцвела на ее губах, соблазняя меня. — Он сказал, что я просто невероятна.
— Это лучшая похвала из его уст, — выдавил я из себя, признавая, что ревную ее к своему брату. — Наверное, тебе тяжело приходится с ним работать?
— Он веселый. Много смешит меня. — Меня же скривило от ее слов. У них точно что-то было. — Но иногда так хочется поставить его на паузу.
— На паузу? — встрепенулся, сам себя удивив такой реакцией. — Почему?
Она раскраснелась, язык стал слегка заплетаться. Она опьянела. Забыл ее предупредить, что это не то слабое вино, что мы пили за ужином. Ну как забыл? Я был немного занят, пытаясь не наброситься на нее, так что сама виновата. Не нужно было быть такой соблазнительной.
— Ну, понимаешь, иногда хочется немного тишины, — она сощурила глаза, пытаясь сфокусироваться. — Иногда… его энергия угнетает, — продолжила она заплетающимся языком. — Так что сейчас я отдыхаю.
— То есть со мной тебе скучно.
— Что? Нет, нет, — она откинула волосы со лба, точнее, пыталась, но ее рука соскальзывала. И я, не удержавшись, потянулся к ее волосам, желая ей помочь. Ну ладно, не только помочь! Я безумно хотел до нее дотронуться. — С тобой я отдыхаю, мне с тобой хорошо.
Она вскинула на меня испуганный взгляд, когда поняла, что только что сказала. Попыталась резко встать, надеясь, видимо, от меня сбежать.
— Сам не понял, как смог так быстро оказаться рядом с ней. Помог ей подняться, обнимая за плечи.
— Мне тоже с тобой хорошо, Мира, — я ожидал, что она предпримет дальше.
— Я… я… — кажется, пора ей помочь.
— Ты не это имела в виду? — Она смешно закивала. Такая милая. — А я именно это, — выдохнул у ее губ.
Я так жаждал нашего поцелуя. Ощущений было больше, намного больше, чем в первый раз. Возможно, потому, что я уже знал вкус ее губ, или потому, что я по ней скучал, безумно. Не важно! Главное, что она раскрылась, как цветок раскрывается солнцу, отдавая свою сладость, свой аромат. Такая нежная, страстная. Она замерла на секунду, прежде чем со стоном уступить моему напору. Мне хотелось быть терпеливым, но, сминая ее мягкие, податливые губы и чувствуя ее ответную дрожь, ну не мог я себя сдержать. Мне было ее катастрофически мало. Звук разбившегося бокала привел ее в себя. Слишком рано. Слишком мало. Она резко отпрянула от меня. Смотрела на меня испуганным взглядом. Быстро выпутавшись из моих объятий, медленно отходила, пытаясь что-то объяснить. Мне так не хотелось ее отпускать, но еще больше не хотелось держать ее насильно. Видеть испуг в ее глазах — не предел моих мечтаний.
— Простите. Не знаю, что на меня нашло. Я... Мне лучше уйти.
У самой двери она развернулась, но на меня не смотрела, только себе под ноги.
— Простите, но думаю, что нам лучше завтра вернуться в город.
— Я об этом подумаю. — Наконец она вскинула на меня свой возмущенный взгляд. — Если ты извинишься еще раз, я разозлюсь, — сказал прежде, чем она открыла свой такой сладкий ротик, а именно это она и собиралась сделать. — Иди спать. Завтра поговорим. — Но прежде, чем она ушла, предупредил: — И, Мира, — когда наши взгляды встретились, — я сделаю все, чтобы это повторилось, и даже больше, малышка. Намного больше.
Я видел, как расширились ее зрачки и шок от моих слов. Но, черт возьми! Я был зол и не удовлетворён.
— И что вы хотите услышать? Какой реакции от меня ждете? — она тоже разозлилась. Да! Злость лучше страха. И пока она ее не растеряла, я медленно направился в ее сторону.
— Ты можешь реагировать как хочешь, малышка. — Я был в полушаге от нее. — Можешь снова укрыться за своей броней. Я лишь предупреждаю, что ты моя.
— Вы звучите как варвар. И перестаньте называть меня малышкой, я не ребенок.
Моя пьяная, храбрая девочка. Какой ты будешь утром, когда алкоголь, что гуляет в твоей крови, выветрится до конца?!
— Мира, когда дело касается тебя, я чувствую себя варваром. Большим и сексуально озабоченным варваром. — Погладил ее по щеке внешней стороной пальцев. Мой голос даже для меня звучал слишком хрипло. — А теперь, малышка, ты бежишь к себе и запираешься. Если, конечно, не хочешь продолжения, — с надеждой протянул я.
Через секунду она последовала моему совету, но за эту секунду я разглядел ее реакцию на мои слова. Она вся задрожала, дыхание участилось, и, клянусь, я даже рассмотрел ее выступившие сквозь одежду тугие соски. Она меня хотела! Осознание этого дало мне силы не кинуться за ней следом и придержать мое разочарование. Она будет моей!
Этой ночью мысли не давали мне уснуть. С самой нашей первой встречи между нами что-то было. Я не мог отрицать того, что она мне интересна и как человек. Мне было не все равно, что она чувствует, иначе снова поцеловал бы, затягивая в омут страсти, и она бы пошла за мной и, возможно, это случилось бы сегодня. Но отчего-то мне хотелось от нее взаимности, хотелось, чтобы она не жалела о нас позже. Ее реакция говорила мне, нет, кричала о том, что она меня хочет. Но я хотел быть ей небезразличным. Я хотел ее чувств. Это пугало меня и давало чувство эйфории. Как американские горки — то вверх, то вниз. Мне хотелось быть рядом с ней, всегда.
Утро наступало слишком долго.