Было видно, что печет она редко, если вообще печет, и с духовками знакома только номинально. Мама не сказала, что мне было семь лет, когда произошел тот случай, и что после него вся техника на кухне имела таймер. Хитрая мама.
— Нальешь мне чаю? — попросил я как можно более нейтральным тоном.
— Я думаю, вы и сами справитесь, тем более что эту кухню вы знаете лучше меня.
— Мы опять на «вы»? — не споря, направился в сторону шкафов.
Поняв, что за оплошность она допустила, Нимфа отбежала от меня как черт от ладана. Чуть не усмехнулся на ее старания.
— Тебе налить?
— Нет. Спасибо.
— Тебе еще ждать и ждать, уверена, что не хочешь?
— Нет. Я подожду в гостиной.
— Нам с тобой нужно поговорить.
Она подняла на меня удивленный взгляд.
— Нам не о чем говорить.
— Я думаю есть.
— Не о чем.
— То, что ты ведешь себя как ребенок, говорит о том, что есть.
— Я не веду себя как ребенок, это все ты...
— Так все-таки ТЫ?
— С тобой невозможно говорить.
— А ты и не пыталась.
— Я...
— Садись, и давай поговорим как взрослые люди.
— Говори.
— Ты такая смешная, — хмыкнул я, глядя на то, как она в защитном жесте сложила руки на груди. Хотя этим только привлекла мое внимание к себе. — Тебя так испугал простой поцелуй?
— Я не хочу об этом говорить. Предпочитаю забыть об этом недоразумении.
Если до этого момента мне было смешно, то, услышав, что поцелуй, который взбудоражил мою кровь настолько, что я не смог глаз сомкнуть до самого утра, она называет недоразумением, я вспыхнул как спичка. Подскочил к ней и, приподняв, подсадил на кухонный стол. Она с расширенными от шока глазами уставилась на меня. Не давая ей и секунды прийти в себя, накинулся на ее губы.
Какая же ты сладкая, моя Нимфа.
Чуть не застонал от удовольствия.
И вот это она называет недоразумением?!
В какой-то момент Мира напряглась, пытаясь отвернуться, но стоило начать целовать ее нежнее, как она с тихим, сводящий с ума стоном сдалась.
Она отвечала так робко, неумело.
Я заметил ее скованность и неопытность и в первый раз, но под гнетом страсти не придал этому значения. Да и сейчас мне было не до этого. Мы были почти на одном с ней уровне. Я вцепился мертвой хваткой в столешницу, пытаясь ее не напугать. Не закинуть эти длинные ножки себе на плечи и не отодрать ее так, как мне хотелось.
Сумасшествие!
И это от простого поцелуя. Я еле оторвался от ее губ. Наши лбы соприкасались, и мы оба тяжело дышали. Пили дыхание друг друга. Она выглядела такой разгоряченной и такой страстной.
Что же ты со мной творишь?
— Что бы ты ни говорила, ты моя, — дождался ее растерянного взгляда. — Я не отступлюсь, — погладил ее по щеке костяшками пальцев. — Я подожду, но не долго. Только не провоцируй меня. Я ведь не железный, Мира.
Она молчала и только хлопала глазами. Я видел, как ее лицо заливает румянец.
Очаровательно! Не мог заставить себя отступить, и мы стояли все в той же позе.
— Отпусти, — она пыталась выровнять дыхание. — Пожалуйста.
Отодвинулся и протянул ей руку, чтобы помочь спуститься.
— Не шарахайся от меня, — даже для меня мой голос звучал хрипло. — Меня это заводит, — приобняв ее, позволил себе насладиться ощущением ее тела. — Безумно.
Нимфа уперлась своими ладошками мне в грудь, отталкивая. Не стал ее задерживать. Отошла от меня и спряталась за столом. Моя наивная малышка.
— Дэ… Дэниель… я… приехала не для этого, — она пригладила растрепанные волосы, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. — Все это… я не хочу, — увидев, что я двинулся в ее сторону, вскинула свою руку в надежде меня остановить. — Пожалуйста, — кажется, я ее все-таки напугал. Не остановился, но замедлился.
— Я не понимаю, что происходит. Зачем все это? — ее голос звучал глухо. Было видно, что она растеряна. — Мне все это не нравится. Я сама себя не узнаю.
— Посмотри на меня. — Я стоял уже рядом, и ей пришлось поднять голову, чтобы заглянуть мне в глаза. — Я хочу тебя, — просто ответил ей, не отводя взгляда.
— Но я не хочу всего этого, — воскликнула Мира.
— Ты таешь в моих руках и стонешь так, что у меня внутри все сворачивается. Мы оба знаем, что твои слова ложь, — я ждал ее реакции.
— Я не… — начала было она, но я не хотел этих игр с ней и не дал договорить.
— Если я сейчас опущу свою руку в твои трусики, то я чертовски уверен, что ты мокрая для меня, — ее глаза расширились еще больше.
— Ты не мог сказать этого, — выдала она с неверием. Но я также видел, как от моих слов жилка на ее шее забилась быстрее. Мою Нимфу возбуждают пошлые разговоры?
— О, еще как мог, больше всего мне хочется это сделать, — выдал я, шокируя ее еще сильнее.