Тут я увидел только, как мелькнула и исчезла под водой ее макушка.
Пока я плыл, задумавшись, она успела отплыть от меня на пару метров. В несколько гребков достиг того места, где видел ее макушку, и нырнул. Ничего не видно, пытался нащупать ее, шаря вокруг себя, — ничего.
Набрал воздуха в легкие и снова нырнул.
Ужас стал подбираться в мое сознание, несмотря на то, что я пытался отрешиться и действовать профессионально. В третий раз я уже нырял объятый этим ужасом.
Она не может вот так умереть! Не у меня на глазах!
И тут я нащупал. Схватил ее и потащил наверх. Не помню, как добрался до берега. Как систематично выполнял все движения первой помощи.
Помню только ее безжизненное тело, синие губы и закрытые глаза.
— Господи, пожалуйста! Я не могу ее потерять. Не могу. Не позволю.
Огромное облегчение, когда она закашлялась и открыла глаза.
Перетащил ее к себе на колени и держал в своих объятиях, пытаясь успокоиться.
— Никогда меня так больше не пугай. Я тебе запрещаю, — шептал ей, не контролируя себя.
— Все хорошо. Со мной все хорошо, — приговаривала она то ли себе, то ли мне. Мне было все равно.
Она жива!
Она доверчиво прижималась ко мне и дрожала. И именно ее дрожь привела меня в чувство.
— Давай тебя переоденем. Не хватало тебе еще простудиться.
Еле расцепил руки, оставив ее одну, принес ее одежду.
— Снимай все, — я стал стаскивать с нее мокрую. Она дрожала и не сопротивлялась. Быстро переодев ее в сухое, переоделся сам и, взяв ее на руки двинулся в сторону дома.
— Дэниель, я могу сама идти, — под ухом ее тихий голос. Слава Богу!
— Нет.— Как ей объяснить, что я пережил только что?
— Со мной все хорошо, — она пыталась меня успокоить.
— Зато со мной нет, — бросил я, прижимая ее к себе сильнее.
Я думал, что страх, нет, животный ужас испытал в армии, но нет. Ужас, который я чувствовал, пока искал ее под водой, делал ей искусственное дыхание, — это было новое чувство все того же ужаса, только в разы сильнее.
Мои чувства сейчас как болтанка смешались в один огромный клубок, не давая мне расслабиться.
Дома был только Мишель, который, увидев, бросился помогать. Сел на диван, все так же держа ее в руках. Мне физически нужно было ее касаться, я просто не мог расцепить руки, чтобы ее отпустить.
Мишель, похоже, понял, в чем моя проблема.
— Я набрал вам ванну в вашей комнате и принес туда же горячего имбирного чая с перцем, — сказал он некоторое время спустя, вырывая меня из моих переживаний. — Может, позвонить доктору Колинзу?
— Нет, — слишком быстро ответила Мира. — Не нужно, спасибо. Со мной действительно все хорошо. Просто наглоталась немного воды.
Мой страх стал перерастать в гнев.
Просто наглоталась воды?
Она лежал там синим трупом и сейчас утверждает, что просто наглоталась воды?!
— Позвони, — сказал я Мишелю и, все так же держа ее на руках, встал и направился к себе.
— Не нужно, — начало было она.
— Помолчи, — отрезал я.
Она стала озираться вокруг и, заметив, куда я ее несу, вся напряглась.
— Э… Дэниель, я могу принять душ у себя в комнате, — сказала она взволнованно.
— А что не так с моей?
— Ничего, просто… — задумалась она. — Просто все мои вещи там. Я бы заодно и переоделась.
— В мои переоденешься, — решил я вопрос.
— Но, Дэниель, это неправильно, — не унималась она. — Что подумают твои родители, когда увидят?
Я уже прошел через спальню и, захлопнув ногой дверь, как был, залез в ванну.
— Дэниель… — начало было она, но я перебил ее.
— Они уже подумали все, что хотели, когда я привез тебя с собой, — отрезал я.
Оба синхронно зашипели: вода для холодной кожи была как кипяток. Я был уверен в том, что Мишель отрегулировал температуру, потому, не слушая ее возмущений по поводу горячей воды, опустился с ней в ванну прямо так, в одежде.
Через минуту она затихла. Мы лежали в горячей ванне и молчали. Я думал о том, что она моя. Не будет ее без меня, а меня без нее.
— Я уже согрелась, — ее тихий голос вновь вытащил меня из моих мыслей. Она не пыталась вывернуться из моих объятий, что меня успокаивало, и я наконец-то смог разжать руки. Размял пальцы и стал стаскивать с нее одежду.
— Что ты делаешь? — возмущалась она, пытаясь остановить мои руки. Ее голос звучал испуганно.
— Прекрати! Не надо.
Тут до меня наконец дошло, что она боится меня. Замер! Она подняла голову и наши взгляды встретились.
— Думаешь, что я на тебя сейчас наброшусь? — зачем-то спросил я, хотя это было и так видно.
Она молчала. Я встал и, как был в мокрой одежде, вышел из ванны. Вода лилась с меня на пол, заливая все вокруг.