Алчная, я бы сказала, змея!
Медленно, очень медленно стала отцеплять свои конечности от такой желанной тушки.
Он был прекрасен и невыносим.
С самой первой нашей встречи я выставляла себя рядом с ним полной дурой, что не способствовало моему внутреннему спокойствию, и, как результат, этот мужчина всегда выбивал почву у меня из-под ног. Ну почему я могла спокойно отрезать на корню заигрывание любого мужчины, будь то босс конкурирующего агентства или прилипчивый клиент, но стоило ему появиться в поле моего зрения, как я теряла все свое хладнокровие.
Своими словами и поведением он заставал меня врасплох. Работая с Маркусом и будучи свидетельницей его похождений, я и секунды не сомневалась, что при такой внешности и от Дэниеля не стоит ждать чего-либо другого. И эти его намеки на более близкие отношения, несмотря на то, что он был моим временным начальником, только это подтвердили. Собрав все свое благоразумие, я избегала его как могла. Натравила на него всех девушек отдела, так что ему было чем себя занять. Не являясь нашим непосредственным начальником, он рано или поздно покинул бы агентство. Только на это я и надеялась. Приезд Маркуса стал для меня праздником. Но проходили дни, и я часто ловила себя на мысли, что, подняв взгляд и наткнувшись на его брата, хотела увидеть совсем не его. Я не хотела признавать, что скучаю по нему. Признаться в этом значит почти сдаться.
А еще где-то в глубине души я злилась, что он так и не появился с момента возвращения своего брата. Куда делся тот заинтересованный и внимательный мужчина?
Чего и следовало ожидать от плейбоя. Такой же, как и его братец! Чему я удивлена?!
А цветы?
Наверное, просто забыл отменить доставку.
Поведение Маркуса стало поводом услышать хотя бы его голос. Все такой же притягательный и невыносимый. Слишком красивый. И все такой же ловелас. Каждая вторая женщина в зале ресторана пожирала его взглядом. После встречи решила для себя, что возьмусь за ум. Буду общаться с ним только по делу и желательно только по телефону.
Слишком велик был страх поддаться искушению, позволить себя обмануть, а потом рыдать над своим сломанным сердцем.
Каково было мое удивление, когда у себя в гостиной увидела его, преспокойно разговаривающего с Николасом, описать невозможно. Уж такой картины маслом этим вечером я точно не ожидала.
Затем, меня удивил мой маленький неразговорчивый сыночек. Он болтал с абсолютно незнакомым мужчиной так, будто знает его давно. Мало того что он открыл ему дверь, так еще и другом называет!
Пока я стояла в шоке, он технично влез в нашу жизнь.
У меня слезы наворачивались на глазах, когда Дэниель укладывал Ника спать.
Мой сын не знал своего отца. Тот не удосужился даже познакомиться с ним после его рождения.
Мы с Джонатаном провели всего одну ночь, не самую приятную для меня. Все эти разговоры девочек про секс будоражат воображение, на самом же деле ничего, кроме разочарования, я не испытала. Великой любви между нами не было, и я, наверное, забыла бы об этом и жила себе дальше, если бы не залетела.
Скандал разразился, когда об этом узнала мама. Крики, истерики, и вот через неделю я сижу в спальне со своим мужем, который ходит из стороны в сторону и проклинает меня на чем свет стоит. Его отец оказался таким же, как и моя мать. Они решили нашу судьбу между собой. На перегонки обустраивали наш быт: его отец купил нам квартиру, моя мама же обставляла ее по своему желанию. Мне было все равно, и я молча плыла по течению, надеясь, что когда-нибудь она оставит меня в покое. Муж, как и я, не горел желанием общаться. Мы превратились в сожителей, которые просто терпят друг друга.
Ровно три месяца спустя Джонатан бросил мне в лицо документы о разводе.
Сразу после смерти своего отца. Даже соболезнований не выслушал, так спешил от меня избавиться.
Не знаю, почему я тогда рыдала. Я не любила его, а он — меня. Я не хотела семью, особенно такую, и он не горел желанием иметь детей. Так что все было к лучшему, но сердце, полное разочарования, не могло успокоиться.
Мама меня и на порог не пустила, все проклинала меня. За что она меня так возненавидела? Моя семья не была особо религиозной или строгой, просто в ней не нашлось места моему сыну, а значит, и мне.
С папой мы созванивались иногда, а мама исчезла из моей жизни, наверное, навсегда.
После развода и раздела имущества, которое мать Джонатана делила со мной вместо него, нервы у меня сдали. Меня охватила какая-то странная апатия, и, если бы не мои друзья, вряд ли бы я справилась. Сиси меня подбадривала, в то время как Сью пинала под зад, чтобы быстрее пришла в себя. Благодаря их поддержке я смогла доучиться и родить Ника здоровым.