Аннотация.
- Марина, вы же понимаете, что пути назад уже не будет и вы не сможете ничего поменять? - доктор в белом халате, который сел на кровать, где сжавшись в комочек лежала совсем молоденькая девушка.
- Понимаю, но я еще сама маленькая. Я о себе позаботиться не смогла, как я смогу заботиться о ком-то еще? - сказала девушка, сжавшись еще сильнее и отчаянно разрыдалась в подушку. Слезы душили. Она понимала, что поступает неправильно, но если ее малыш попадет в другую семью, ему будет там лучше, чем с родной матерью.
- Такое постоянно случается с девушками вашего возраста, но они не сдаются! Многие в последствии одумывались и возвращались за своим малышом, но иногда они делали это слишком поздно. Они рвали на себе волосы, кричали, топали ногами, но уже было поздно! Ребенок нашел свое тихое счастье в других, более надежных руках... - врач предпринял последнюю попытку достучаться до девушки.
Вскочив с кровати, девушка стала бегать из угла в угол, дергая себя за волосы и смотря себе под ноги. Возможно, она хотела, чтобы пол развелся в разные стороны словно портал и она туда провалилась, но к ее несчастью ничего не происходило.
- Вы не понимаете! Я не смогу полюбить его, я не смогу держать его на руках! Он не плод каких-то неземных чувств! Меня изнасиловали мои же одноклассники, когда я шла со школы домой! - остановившись, она подошла к кровати и села напротив врача. - Объясните мне, как я смогу полюбить его!? Если каждый раз, смотря на него, я буду вспоминать через что мне пришлось пройти! Для нас двоих будет лучше, если мы разойдемся, не привыкнув друг к другу!
Это меняло многое. В документах у ребенка стоял прочерк в графе отец, теперь стало понятно почему.
- Вы обращались за помощью? - обратился доктор к пациентке.
- Нет. Кто поверит нищенке, чья мать является знаменитой алкоголичкой на всю деревню? Вы хоть знаете чей сынок принимал участие в моем изнасиловании? Если я хоть кому-то заикнусь об этом, это будет последний день в моей жизни! - упав на кровать, девушка снова разрыдалась, отворачиваясь к стене.
Как бы ей не было больно, как бы душа не рвалась от криков ребенка, что лежал рядом в кювезике, для себя она приняла важное решение и менять ничего не собиралась.
Выйдя из родильного дома, она соберет свои вещи и покинет деревню, в которой она раньше жила, начав свою жизнь с нуля.
Посмотрев в последний раз на девушку, врач поднялся и забрав с собой кроватку, в которой надрывался малыш, удалился из палаты.
Он понимал чувства девушки и ему даже было жалко ее. Она как и ее ребенок была ни в чем не виновата, но вот малыша было жалко больше. Как в дальнейшем его судьба может сложиться, было известно одному Богу.
Возможно, ему повезет и он попадет в хорошую семью, а возможно в страшное место, которое никогда не станет для него домом...
Глава1. Дэнни
Раздавшийся писк в камере, мог означать только одно, пришло время кормления. Опыты надо мной уже сегодня проводили, так что скорее всего принесли еду. Втянув воздух в легкие, уловил слабый аромат геркулесовой каши с хлебом и молоком, узнав свой ежедневный рацион. Иногда по особым случаям мне давали мясо. Оно было сыроватым, но я был рад и этому.
Вот и сегодня был совершенно такой же день, как и вчера и позавчера, и неделю назад.
Моё жильё занимала всего пару метров в ширину и чуть больше в длину, где умещались узкая кровать и стул с небольшим столом. Только в правом углу от двери располагался нужник прямо в полу. Над ним была небольшая раковина, в которой я мог приводить себя в относительный порядок. Никаких больше удобств тут не было. Что касаемо душа, то раз в несколько недель меня выводили из комнаты и отводили в другое помещение, в котором я мог помыться полностью. В такие дни я был абсолютно счастлив. Не расстраивало даже то, что вода была ледяной. Меня все устраивало и я не жаловался.
С самого моего младенчества, я не знал другой жизни и не видел ничего кроме этих стен. Люди менялись, но отношение ко мне всегда оставалось прежним - отстраненно-холодным. Меня не шпыняли, не избивали, но и ласки в отношении себя я никогда не видел. Со мной даже не разговаривали и не учили грамоте. Всему, что я умею сейчас - я научился самостоятельно.
Я умею разговаривать, но об этом никто не знает. Для всех остальных я просто рычу. Для себя же, я мог в ночной тиши шёпотом слушать свой собственный голос. Я не знал правильно произношу то или иное слово, но я старался повторять за охранниками, что приходили ко мне.