Чуть ниже среднего роста.
Чуть полнее, чем следовало бы с точки зрения европейских стандартов красоты.
Сильно смуглее.
С круглым простоватым лицом, и толстыми ногами.
Такой типаж называют «бразильская фермерша» (или деревенская танцовщица самбы). Впрочем – попа и грудь маловаты, не дотягивают до этого бразильского образца.
Эх… Ни то ни се получается.
К тому же ярко-зеленые как бы ведьмовские глаза и рыжие волосы, прямые и жесткие, стриженные в стиле «креативный горшочек» — это не лезет ни в какую схему красоты.
По итогу она решила, что радикально открытая майка, джинсовые шорты и простые сандалии делают ее вполне аутентичной для суринамской глубинки. И вроде бы даже довольно симпатичной в смысле женственности.
Было два часа после полудня. Стояла оглушающая жара — как всегда в экваториальном поясе западно-атлантического побережья, особенно в это время дня — время сиесты. В пустом холле главного корпуса Апартаментов Кармелитас маломощный кондиционер хронически проигрывал потоку внешнего тепла сражение за столбик термометра. За стойкой reception скучал молодой парень, типичный карибский афро, в белой футболке с бейджиком, сообщавшим: «Андре, дежурный администратор».
Он мгновенно перестал скучать, когда перед ним на стойку reception легла распечатка анонса статьи о шримпшарк, дополненная двумя 100-долларовыми купюрами. Местный доллар дешевле американского в 40 раз. Но средняя зарплата в Суринаме — около 8000 местных долларов в месяц. Так что Андре оказался достаточно мотивирован, чтобы не только рассказать несколько местных слухов о шримпшарк, но и дать совет:
— Расспросите рыбаков в пабе «Старая лесопилка».
— А где это?
— Недалеко: проедете километр до угла Ватерлоо и Мейнард, а дальше где-то три километра по Мейнард-страат вдоль реки к океану. За городом Менард-страат перейдет в шоссе, так вы не обращайте внимания, и доезжайте до шоссейной развязки. Вы увидите справа у самой реки — лесопилку под ржавой крышей.
— Так это все-таки паб или лесопилка?
— Это паб. Но раньше была лесопилка, и новые хозяева не стали перестраивать. Для паба сойдет и так. Если вы реально поедете туда…
— Я реально поеду туда, прямо сейчас.
— Тогда… — продолжил он, понизив голос, — …Там не начинайте сразу с расспросов про шримпшарк. Вы сначала скажите бармену Эдди, что вот: Андре из Кармелитас (это я), советовал попробовать его домашний ром. Вы не подумайте, мисс Филипс, будто я это только ради отката с Эдди. Я это еще чтобы к вам хорошо отнеслись. Люди в «Старой лесопилке» собираются, вообще-то, неплохие, но иногда грубые от нелегкой жизни.
— Ясно, спасибо, Андре, — Гвен дала парню еще две 100-долларовые купюры.
— Вам спасибо, мисс Филипс! Обращайтесь, если что.
— Непременно! — ответила она, и одарила его самой дружелюбной из своих улыбок.
…
В чем Гвен была уверена, так это в проходимости старого «Toyota Runner», взятого тут в аренду одновременно с арендой апартаментов. Впрочем, на маршруте не потребовались чудеса проходимости. И маршрут смешной: всего полтора километра от городской черты Нйив-Никкери. Старая лесопилка занимала участок размером чуть больше футбольного поля между вполне приличным шоссе и чуть коричневатой Никкери-ривер. Кстати, вода чистая, а оттенок получается из-за медленного разложения множества древесных стволов, лежащих по берегам и на дне (в виде топляка)…
…Гвен свернула с шоссе вправо на грунтовку и, проехав вдоль навеса лесопилки, кое-как припарковалась на травяной поляне, расчищенной от агрессивно растущего и дико-ярко цветущего кустарника — рядом с несколькими колесными раритетами (некоторые из них наверняка помнили еще ядерные ракеты на Красной Кубе и Карибский кризис). Хотелось осмотреться, прежде чем заходить в паб, но тут переменная облачность резко сгустилась, после чего хлынул дождь. Обычная фишка суринамской погоды. Пришлось бежать под навес без предварительного наблюдения. Ничего особенного там не оказалось. Как уже предупреждал Андре, новые владельцы минимально перестроили лесопилку под функции паба.
Экстерьер почти не изменился: платформа на сваях, поверх которой – жестяной навес на столбах. Единственным дополнением выглядело что-то вроде невысокого амбара поверх навеса. В местной архитектуре подобная инсталляция встречалась часто – она заменяла хозяйственный чердак. А что касается идеи построить стены, то таковая, вероятно, была отброшена новыми владельцами по соображениям экономии.