Набелила я ее хорошо. Кисточкой. Просто загляденье. И руки себе побелила и коленки. Зато удовольствие получила, да еще какое! Потом вспомнила, как моя бабушка кашу в русской печке готовила. Поесть такой кашки срочно захотелось. Налила я молочка в кастрюльку, рису добавила и поставила в духовку томиться. Через час достала кашку коричневого цвета с аппетитной корочкой. Из топленого молока кашка моя получилась. Вкуса необыкновенного. Мы ее уплели за обе щеки. А на ужин ели деревенскую картошечку с грибами. Хорошая закусь.
День шестой
Моему приспичило в Бакситогорск за гвоздями. Нинка намылилась с нами. Пенсию получить надо, дочь проведать и внука — молочка им свести. Собрались. Заезжаем за Нинкой. Вот уж она обрядилась! Во все чистенькое, выходное: юбка в серо-белую клетку, заложенная в складочку, белая блузка семидесятых годов с бирюзового цвета воротником и пуговицами, оранжевый кримпленовый пиджак, зеленая шерстяная косынка, завязанная на груди бантиком и калоши, из которых торчали красные носки. Мы переглянулись и улыбнулись, глядя на ее торжественный вид. Все же, для нее это какой никакой, выход «в люди». Готовилась.
Едем. Все нормально. Проехали километра три и «попали». Завязли передним колесом под самый «пупок».
Нинка возмущенно, показывая пальцем налево:
— Ну и наклепа ты сюда поехал? Следы вон, с другой стороны видны!
Мой смолчал в ответ, вытащил домкрат, поднял колесо, прицепил машину на лебедку, а лебедку к дереву и стал сдавать задом. Машина ни с места. Нинка проявляет бурную деятельность — бегает вокруг, суетится, хватает мелкие доски, кидает их под колеса — и, при этом, безостановочно визжит фальцетной скороговоркой: — Бл…, у меня молоко прокисает… надо в деревню идти, за трактором… бл. а-ть, я не успею пенсию получить!
Мой в любых ситуациях спокоен, как танк. Нервная система крепкая. Смотрит на нее и посмеивается.
Я ей: — «Нина, успокойся. Все нормально. Андрей откопается. Он умеет».
Нинка: — «Бл…, я нервиничаю (нервничаю) бл… надо дерево под машину подложить… Я знаю, было такое, простоим до ночи, пока кто-нибудь не поедет мимо… бл…ь, молоко все скиснет… вот же бл…, а не дорога»!
Я ей опять: — «Нина, я попросила помощи»
Нинка удивленно: — «У кого?»
Я, улыбаясь: — «У Всевышнего. Все обойдется. Потерпи немного».
Нинка, не поняв моего юмора: — «Бл…, да кто поедет-то? Да никто не поедет! Димка на своем „уязе“ в город уехал»
Я начинаю злиться: — «Замолчи! Не говори под руку»!
Нинка отбежала от меня метра на два, залезла в лужу, достала оттуда двухметровый трухлявый дрын и ткнула его под колесо. Типа, она помогает, а я нет. Молчу. Смотрю, что дальше будет.
Нинка же мне не верит, что помощь заказана!
Через пять минут мы услышали стрекотание мотоцикла, затем на дороге показался странный самодельный «драндулет» с колесами, как у квадроцикла и мотоциклетным двигателем. На нем восседали два здоровенных парня.
— Я же говорила, что помощь приедет! — объявляю Нинке.
Та засуетилась еще больше. Подлетела к драндулету вперед Андрея и заголосила: — «Ребятушки, вы же свои, деревенские, помогите вытащить машину, молоко пропадает»!
Ребятушки, долго не думая, подошли, осмотрели колесо, переглянулись, сбегали в лес, взяли огромное упавшее дерево, запросто подсунули его под колесо и мигом подняли УАЗИК на дыбы. Вот силища деревенская, не растраченная играет! Мой, глядя на это дело, передернул бровями, сдал задом и моментально выехал из трясины. Нинка тут же сунула парням полтинник. Те, довольные, уехали… с нашим домкратом. Против лома, да еще в лесу, нет приема…
Решили не связываться. Сами прозевали. Больно ловкие оказались. Пока мой лебедку снимал, они домкрат и увели. И зачем им Нинка еще и на бутылку дала? Сие известно только ей… и Всевышнему.
Так что, в Бокситы мы попали вовремя, Нинка успела к дочке заехать, пенсию получить и бутылку купить… Вечером обмывали чудесное спасение и вспоминали домкрат…
День седьмой
Проснулась я от звука колокольчиков. У Нинки в хозяйстве три коровы и полуторогодовалый бычок, взятый «на прокат» для осеменения. Итого, у меня под окном звенело сразу четыре. Выглядываю. Вижу — коровы преспокойно гуляют одни. Подошли к яблоне, срывают губами недозревшие яблоки, чмокают, слюни пускают. Кисло им, но все равно, яблочек откушать хочется. Ладно. Пусть кушают. Не жалко. Все же, их молочко пьем каждый день…