Мартинас раздраженно взглянул на зеркальце. В вихрящемся облаке пыли не видны были ни дорога, ни удаляющаяся деревня, только еле заметно улыбающееся лицо Быстроходова.
— Если дело грязное, можешь сразу свою лавочку закрывать.
— Ничего тут грязного нет, — откликнулся Быстроходов. — Можно купить удобрения, сколько хочешь, вот и все. Захочешь — магарыч выставишь, нет — дело твое. Копейки лишку никто не возьмет.
— Хороший урожай председателя хвалит. А тебе, браток, похвала пригодится. — Барюнас обернулся и, заговорщически подмигивая заплывшими глазками, похлопал руку Мартинаса, лежащую на спинке сиденья. — Для такого мужика не место в кресле заместителя. Знай, теперь только от тебя зависит, вернется Толейкис в Лепгиряй или Юренас сунет его в другой отстающий колхоз.
Мартинас снял руку со спинки. Удобрения — вот где спасение! Он возьмет эти сто двадцать гектаров из площадей, отведенных под яровые, завалит минеральными удобрениями. Селитрой, суперфосфатом. Без навоза кукуруза вырастет, если лето будет благоприятное.
От волнения у Мартинаса пересохло в горле.
— Где вы нашли такого доброго дядю? — спросил он сипло. — Без магарыча, по государственной цене, по перечислению…
Улыбка в зеркале потухла. Глаза, не моргая, уставились на Мартинаса.
Барюнас вынужденно засмеялся.
— У добрых дядей нет текущего счета в банке. Надо им платить чистоганом, браток.
— Вы говорили, по-честному…
— Вот живописная лужайка. Давай остановимся, передохнем, — прервал Мартинаса Быстроходов и направил машину на проселок, который пересекал небольшой редкий ольшаник.
— Здесь, кажется, кончаются твои владения, Мартинас. Давай вспрыснем границу. — Барюнас повернулся всем телом к Мартинасу, извлек неизвестно откуда бутылку коньяка и поболтал перед носом. Подбородок трясся от безудержного беззвучного смеха.
— Вы же говорили, по-честному… — с досадой повторил Мартинас.
Быстроходов выключил зажигание и покосился на Барюнаса. Он был явно не доволен тем, что его дружок что-то ляпнул и поэтому волей-неволей придется раскрыть карты.
— Как так не по-честному? — не оборачиваясь, спросил он. — Разгильдяи не выкупили удобрения, скопились излишки, вот и продают. Как они там рассчитываются, не наша забота. Важно, что твое дело чистое, как слеза.
Барюнас вынул из шкафчика стопку и откупорил бутылку.
— Чистое! — Мартинас разочарованно покачал головой. — Сунуть в карман частника колхозные деньги за казенное добро. Ничего себе чистое!
— За твое, браток! — выпил Барюнас.
Мартинас отрицательно качнул головой.
— Как знаешь, — продолжал Быстроходов. — Увидишь, потом пожалеешь. Вспомни позапрошлый год. Тоже хотели содействовать. Могли достать жмых. Не согласился. А что из этого вышло? С середины зимы не хватило кормов, скотину замучил. Председатели похитрее тебя накупили жмыха и, присвистывая, выполнили планы по молоку, а ты весной на носилках таскал коров на выгон. Не одну вроде и зарезал. Вот тебе и чистота! У тебя совесть чиста, а у колхозников карман пустой. Возьмем теперь эти удобрения. Ты заплатишь за них не больше и не меньше, чем берет государство. Значит, колхоз не обвешаешь. Это одна сторона медали. Удобрение вложишь не в свой огород, а в колхозную землю. Эти сотни центнеров зерна лишку пойдут не в твои личные закрома, а на благо всего народа. Это вторая сторона медали. Нечестно… Меня просто поражает твое чистоплюйство, Вилимас. Если у человека есть совесть, то она должна заедать его не за прегрешения против формальностей, а за то, что не использовал возможность послужить на благо коллектива. По-твоему, пускай лучше удобрения лежат без пользы — видел, какие кучи свалены под божьей крышей? — а не повышают плодородие наших земель. А я вот иного мнения придерживаюсь. На мой взгляд, преступление, чтоб они гнили без пользы, когда нам дорог каждый центнер зерна, каждый килограмм мяса в борьбе за первенство с Америкой. — Быстроходов облизал розовым язычком тонкие сухие губы и впервые за весь разговор повернулся к Мартинасу. Он был на самом деле взволнован.
— Кто-то не получил удобрений, сколько ему полагалось. — Мартинас грубо оттолкнул протянутую Барюнасом стопку. — Откуда эти излишки?
— Уже сказано — растяпы не получили, — нетерпеливо ответил Быстроходов. — Так им и надо. В плохой колхоз, где осел председателем, пихай не пихай, все равно пользы нет.