Спрашивать напрямую Ева не спешила — только не у самой Ани. Вряд ли она признает, если что-то не так. С другими в деревне толком познакомиться не удалось, а такие неэтичные вопросы с ходу не задавались. Приходилось слушать и наблюдать. Вдруг кто что скажет? В таких местах слухи расползались слишком быстро. О ней вон уже болтали: пока затаскивали чемодан в домик, у забора успели показаться два почти одинаковых мальчишки в веснушках.
Аня казалась до ужаса аккуратной. Волосы заплетены в две тугих косы, стоило светлой пряди выбиться, она тут же поправляла. Одета в простенькое платье без рукавов. Чёрное в мелкий цветочек, почти до пят длиной. Чистое, выглаженное так, что ни одной лишней складки даже при желании не разглядеть. Тëмные глаза вечно прищурены, на лбу лëгкая морщинка. Думала много, значит… Оставалось понять мелочь: о чëм? Она постоянно крутила что-то в сильных пальцах.
С жертвой ещë интереснее. Женщина ещë молодая, «лет двадцать или чуть больше». Длинные каштановые волосы, на груди рваная рана, но крови нет. Никаких особых деталей Аня не запомнила. Разве что пшеница…
— По телефону ты вроде о зëрнах говорила. Или я ошибаюсь?
— Да! Пшеница в волосах. Но раз тело нашли у реки…
— Скорее всего, убили еë не там. Надо искать на полях. Здесь есть поля, да?
— Неподалëку. Колхозные поля.
«Колхозные? Они что, до сих пор существуют?» — удивилась Ева. В еë представлении все эти совхозы и колхозы остались в двадцатом веке, встречать даже упоминание этих пережитков прошлого не на страницах книг об истории казалось дикостью. Хотя в её представлении и сама Кощеевская была чем-то запредельно ненормальным, поэтому проклюнувшееся удивление снова свернулось клубком и уснуло.
— Ну вот и отлично. Самое время прогуляться!
— Нет же! — Аня всплеснула руками. — На поля сейчас нельзя, там… — она поймала уверенный взгляд, посмотрела на вздëрнутые брови Евы. И вздохнула. — Нет, ничего. Всë равно вы не поверите.
Ева пожала плечами. Возможно, решила она, Аня не раз пыталась рассказывать про всяких домовых, никто не верил, вот в конце концов и стала опасаться болтать.
Улочки в деревне узкие, не считая тех, что ближе к центральной площади, где высился в окружении ряда мелких магазинов обшарпанный дом культуры. Этому месту явно пытались придать современный вид, но результат получался сомнительным. Здесь даже «свежий воздух» пах древностью и предвещал самые скучные пару дней в жизни.
Записав подробную инструкцию по поворотам — ну не деревня, а целый лабиринт! — Ева переобулась в кроссовки и отправилась на ближайшие поля. В этой глуши её никто за исключением Ани не знал, а ломать ноги снова, если каблук застрянет где-нибудь в выбоине, не хотелось. Тут и спасти-то в случае чего некому. По пути достала телефон и начала запись для истории.
— Приветствую, детективы! Чуть раньше я говорила об экспериментальном проекте «Деревня Онлайн». Суть эксперимента в следующем: я буду раскручивать таинственный случай, о котором рассказали вы, ребята. Сейчас я нахожусь на месте событий. К сожалению, сигнал здесь недостаточно стабилен для прямого эфира, да что там, отсюда даже позвонить нереально… Но! Когда это нас останавливало? Увидимся, когда окажусь на месте!
Спрятав телефон в карман, она пошла дальше — мимо однотипных домов, скрывающихся за зубчатыми деревянными заборами. Пару раз казалось, что из густых зелëных насаждений за ней наблюдали большими чëрными глазами, но поймать вторженца в личное пространство ни разу не удалось.
Чем ближе к окраинам, тем более заброшенным выглядело место. «Забавно, что в городе происходит то же», — усмехнулась Ева без намëка на весëлость. Но даже в тихом месте, где среди бела дня куда-то попрятался народ, она ощущала на себе взгляды местных мужчин и ревность их женщин. И уж точно она не могла сказать, что возражала. Даже ворчливое «у-у, приперлась тут, фифа городская!» веселило. Наверное, они пытались высказать всë своë недовольство, но даже так не волновали. Неприязнь — тоже часть популярности, и звенящая тишина пугала её гораздо больше. Кем становился блогер без своей аудитории? Просто забытым куском мусора, выброшенным с катера истории.
К полю она вышла с ноющими ногами и пылающим затылком. Шляпы и кепки не соответствовали образу и в отличие от кроссовок их спрятать почти нереально, приходилось терпеть жгучие удары солнца по макушке. В жаркий южный полдень плавился даже воздух, становился вязким и жëг лëгкие изнутри. По лбу катились крупные капли пота, желание участвовать в придуманном самой реалити-шоу уменьшалось с каждым шагом вдоль ограждëнных чем-то похожим на проволоку колосьев.