— Социалисты? — растерялся Андрис.
— А ты, братец, и не знаешь, что такое социалист? В самом деле? Учиться надо, братец, учиться! Посещать школу. Из школы тебя уже раз исключили? Это ничего! Никого нельзя исключить навсегда. Из одной школы исключили, поступай в другую! У нас в Риге есть хорошее учебное заведение — Народный университет. Над ним черные и мироеды власти не имеют. Там тебе за несколько дней растолкуют, что такое социализм. Ну и научат истории, бухгалтерии, всякой там географии, математике и физике. Как в любом реальном училище или гимназии. В Народном университете может учиться каждый, кто способен уследить за лекциями.
Андрису страшно хотелось учиться, и он в ближайший свободный вечер явился в Народный университет. Разыскал секретаря и, хотя занятия уже начались, сумел убедить его выдать слушательский билет. В тот же вечер, с билетом в кармане, уселся в одном из классов на последнюю скамейку. Как раз попал на лекцию по историческому материализму. Читал ее горбун. Андрис со своего места разглядел лишь пышные волосы, высокий лоб и очень живые глаза. Горбун говорил до того убедительно, что у Андриса невольно вырвалось:
— Великолепно!
— Не правда ли? — повернулась к нему с передней скамьи круглолицая, коротко подстриженная девушка. — Товарищ Миллер прекрасный лектор. Но на семинарах он еще лучше… Вот тогда лишь можно по-настоящему оценить, какой у него багаж!
— А в семинарах этих, или как их, участвовать могут и те, кто туда не записывался? — спросил Андрис на перемене новую знакомую.
— Конечно, ну и чудак же ты… — рассмеялась девица. — Для каждого слушателя университета доступны все занятия. Пойдем, я тебе покажу, где это происходит!
Ты… тебе… — звучало совсем по-дружески. В тот же вечер Андрис узнал, что девицу зовут Мелитой, что она служит в конторе по сбору объявлений и днем беспрерывно названивает по телефону, бегает по учреждениям и фирмам. Узнал, что отец ее — Ламберт, член правления профсоюза работников коммунальных учреждений, что мать часто болеет сердцем, а брат Жанис, анархист и матрос, болтается по морям мира. Приличие требовало, чтобы и Андрис откровенно рассказал все о себе. После этого они уже не запинались при словах «ты» и «тебе».
— Я помогу тебе. Буду тебя опекать, — сказала Мелита на улице, когда они расставались.
Ее заботу Андрис почувствовал уже на другой день. К началу лекции для него в аудитории уже было занято хорошее место, его снабдили книгами, рекомендованными лектором на предыдущем занятии, и приглашением на вечер самодеятельности слушателей университета. Андрис мог уже не читать объявления на черной доске — Мелита заранее предупреждала о всех изменениях в занятиях, о собраниях, сходках и вечерах. По средам и пятницам, когда в Рабочем театре зрителей было меньше обычного, Мелита доставала контрамарки и водила своего подопечного на спектакли: на «Зори» Верхарна и другие. И наконец Мелита повела Андриса в одноэтажный деревянный домик на углу Дерптской и Рыцарской улиц — в рижское отделение общества трудовой молодежи, чтобы он убедился, как прелестно там по вечерам поют. Андрис прослушал сообщение об экскурсии в Вену, которое иллюстрировалось диапозитивами. Затем молодежь пела песни и читала стихи Райниса. Узнав, что Андрис еще никогда не общался с организованной молодежью, юноши и девушки показали ему стенную газету, плакаты, фотоальбомы, рассказали о работе секций, о культурных мероприятиях, экскурсиях, вечерах.