— Почему же? Только я хочу кое-каких латиков подкопить на обзаведение. Земельный участок уже присмотрел. — Сильвестр сунул руку в карман за куревом, но остановился на полпути. Ольховые листья да сушеные травы, которые он курил теперь, не пристало на людях доставать. А при Курситисах и подавно.
— Ты уже сколько лет все хвастаешь.
— Теперь земля у меня все равно что в кармане. В Скрудалене, на другом берегу Даугавы, шесть гектаров. О купчей уже договорились.
— Ну, ну, ну!
Под хозяйкой заскрипела кровать, пять склонившихся над шитьем и рукоделием девичьих голов зашевелилось, на плите звякнула крышка, и Сильвестр увидел, как на него уставились большие испуганные глаза Вероники.
— Подыскал, — повторил он, наслаждаясь впечатлением, произведенным его словами. — В будущее воскресенье думаю сходить, посмотреть.
— Спичек у тебя нет? — набив трубку самосадом, Курситис протянул табакерку гостю.
— Есть… — Сильвестр, тряхнув коробкой, протянул ее Курситису. И тогда только понял, что сглупил. В последнее время он из экономии иголкой рассекал каждую спичку надвое. Это свидетельство бедности, но что поделаешь, когда коробка два сантима стоит…
К счастью, Курситис увлекся какими-то своими мыслями, и на этот раз Сильвестр отделался лишь пятью сломанными хозяином полуспичками и его насмешливым замечанием о жадных временах и жадных людях.
Стало быть, земля подыскана? Значит, уйдет он отсюда. У Муктупавела будет не хватать на мельнице работника, а у Казимира Сперкая — толочанина. Но особенно ломать голову они не станут. Работники всегда найдутся. Вот Сильвестру самому… Да, Сильвестру спешно надо невесту с приданым искать. Со скотиной, недвижимым имуществом и капиталом. С изрядным капиталом. Хоть такую, как местечковая Алена. У той деньги водятся. Сильвестр не из тех. Так с чего же это он каждый второй день в местечко бегает? И непременно мимо Алениной лачуги?
— Мимо Алениной лачуги самая прямая дорога к местечковому писарю. Он земельные бумаги мне составляет… — Сильвестр заволновался. Чего этот Курситис несет. У Вероники даже ложки из рук вывалились.
— Ну, ну! — не унимался хозяин. — Ты не первый парень будешь, который на денежную старуху кинется. Да еще в эти трудные времена. В кризис этот, как говорят. Теперь человеку с достатком мир перевернуть впору. Чем ты хуже? Уж, право, земледельцу не пристало тачку толкать. Если у тебя земля, так нечего крохоборничать. Возьми жену с достатком и стань настоящим хозяином.
Неизвестно, какой оборот принял бы этот разговор, но залаяла на дворе собака, и в избу вошел Антон Гайгалниек.
— За то, что собаку на цепи не держишь, тебя оштрафовать могут. Факт! — пропыхтел айзсарг. — Факт, оштрафовать могут!
— Для того собак и держат, чтоб чужие по двору не шатались, — отрубил Курситис.
— Я не шатаюсь, по государственным делам пришел, — приосанился по-военному пушкановский айзсарг. Он, правда, не при оружии, но на нем все же френч, а не крестьянский суконный жилет и стоптанные чеботы на босу ногу. — Честно признайтесь, к вам подозрительный чужак не заходил? Или, может, мимо шел?
— Да что стряслось? — Хозяин велел одной из дочерей подать гостю стул. — Обокрали кого-нибудь?
— Похуже. Зарезали. — Антон важно сел, но шапки не снял. — В Калупской волости, в «Лазданах». Факт! Чего удивляетесь? В «Лазданах» прикончили хозяйку усадьбы Марию Лаздане, ее дочь Юле и даугавпилсскую лавочницу Прейс. У убийцы в России сестра, — продолжал местный айзсарг. — Не иначе как по приказу приятелей действовал. Злодей сейчас, наверно, к границе пробирается. Потому и всех айзсаргов на ноги подняли. Потому он и выясняет, не видели ли чужого, подозрительного мужика.
Факт, неладная жизнь сейчас пошла. Коммунисты протащили в сейм шесть депутатов. Те будут пользоваться законной неприкосновенностью, шляться по волостям, московскими деньгами легковерных подкупать. Ведь блюстителям порядка не углядеть за каждым. Государству нужна сильная рука. А то никакого сладу не будет.
Стали судить как и что. Курситис считал, что надо слушать церковников. Антон Гайгалниек не видел другого выхода, как прогнать ко всем чертям депутатов и чисто сработать — как в Италии, как в Польше, там сейчас строгий порядок.
В политическом споре Сильвестр Урбан участвовал неохотно. На вопросы отвечал шутками или отговорками. Все внимание его было поглощено невестой. И только она вышла на холодную половину дома, как он прокрался за ней.