— Какая вы добрая! Еще никто тут со мной так душевно не разговаривал. Сердечное вам спасибо…
— Не за что, коллега! Совершенно не за что. — Несауле улыбнулась. Но она сидела на свету, и видно было, что улыбка деланная.
К Пурене Айна уже не попала. Дверь комнаты учительницы оказалась запертой. После настойчивого повторного стука отворилась дверка рядом, и из возникшего грязно-желтого угла света раздался сиплый мужской голос:
— Там никого нет.
— Вы не скажете… — начала Айна, но мужчина оказался неразговорчивым. Щелкнув обшарпанной оковкой, дверка захлопнулась, и Айне ничего другого не осталось, как спуститься на ощупь вниз.
В конце лестницы ее уже дожидалась домовладелица пани Будгинская. Не услышала бы Айна сухого хрипа пани, то прошла бы мимо, не заметив ее. Хилое пламя коптилки в руке Будгинской толком не освещало даже лица хозяйки.
— Почему пани шумит в моем доме?
— Я хотела повидать Марию Пурене.
— У меня в доме можете ее не искать. Женщине, у которой жених арестован полицией и к которой ходит жандарм, в христианском доме не место. Я, слава богу, происхожу из порядочной семьи. Ни мой дед, ни мой отец никогда под судом не были, и я тоже хочу прожить свой век без земного суда. С меня хватит очистительного огня в день Страшного суда.
— Мария в полиции? — Айна толком не поняла смысла хозяйкиных слов. — Ее задержали?
— Задержали ее или не задержали, это не мое дело. — Хозяйка чуть не ткнула коптилкой Айне в глаза. — С меня хватит и того позора, что полиция в доме шляхтича Будгинского ищет преступников. Хватит! О господи, о господи! Пречистая царица небесная! Какой порядочный чиновник захочет теперь снять у меня комнату? Кто возместит мне убыток? Вы, барышня?
После этого Айна вынуждена была как можно скорей исчезнуть. Стоит Будгинской заговорить о мирских делах, то остановить ее словоизлияния может лишь зовущий на мессу колокол.
Но Айну взволновало не это, а то, что Пурене и ее жениха как государственных преступников увели в тюрьму. И именно за то, от чего она всегда старалась держаться подальше. За политику. Что же будет с ними теперь?
С ними? А что будет с ней, Айной? Если Салениек и Мария арестованы, то ксендз и остальные покоя Лиепе не дадут. Неужели ей никак не спастись? Ей, которая хочет честно жить, спокойно работать. Опасаясь, что свет может привлечь назойливого обер-лейтенанта пограничной охраны, Айна лампу в комнате не зажгла. Сняла в темноте верхнюю одежду, швырнула ее в сторону кровати и, нащупав ручку двери в комнату кузнеца, нажала ее.
У Дагиса сидел гость, которого она еще никогда не видела. Человек средних лет, с гладким, светлым лицом горожанина, редко бывающего на ветру, в темном пиджаке и темной косоворотке. Такие в Гротенах носят железнодорожники, ремесленники и приказчики в лавках. Вытянув жилистые руки с длинными пальцами, чужой сидел у плиты на табуретке против хозяина и смотрел на кузнеца с необычной для простого человека сосредоточенностью. Айна обратила внимание на выразительный взгляд — суровый, непреклонный и вместе с тем ласковый. Когда Айна вошла, чужой бегло глянул на нее, казалось, мгновенно оценил незваную гостью и, решив, видно, что она недостойна его внимания, снова повернулся к хозяину.
— Добрый вечер! — сказала Айна.
— Добрый вечер! — ответил кузнец.
Кузнечиха почему-то глубоко вздохнула, словно подняла что-то тяжелое. Посидела еще с минутку, наблюдая мужчин, и уже затем встала, чтобы накрыть на стол.
Пока хозяйка расставляла посуду, чужой с Дагисом перекинулись лишь несколькими словами. Казалось, Айна своим появлением оборвала нить их разговора, и они уже никак не могли связать ее.
— Что хорошего видела сегодня? — спросил Дагис.
Странно, раньше хозяин никогда с такими вопросами к ней не обращался.
— Ничего особенного. Так…
— Про Пурене слыхала? Что скажешь на это?
Что с ним сегодня стряслось? Может, приходил кто-нибудь из школы. Или из Марииных мучителей? А может, этот гость? Айна отвечала осторожно, не спуская глаз с незнакомца, однако ее разговор с кузнецом его, казалось, не интересовал. И Дагис продолжал:
— Стало быть, директор пугал, а Несауле вызвалась помочь тебе? Она, конечно… родственница большой шишки. А тебе влиятельная покровительница.
Так вот оно что. Интересуется-то гость, а не Дагис. Незнакомец хочет узнать ее мнение. Вот почему кузнечиха сегодня такая хмурая, неразговорчивая. Не ловушка ли тут? Но этому не хотелось верить. Заставили бы кузнеца участвовать в допросе жилички, хозяйка предупредила бы Айну об опасности. Придумала бы, как это сделать. Дагисов она знает, они на подлость не способны. К тому же пришелец на шпика не походит. И она сказала все, что думала.