— Извините за опоздание! Заждались, наверное? — улыбнулся Коскэ Киндаити.
В первый момент я растерялся, но сразу вспомнил, что Киндаити просил меня спуститься с ним вместе в сталактитовую пещеру.
— Ну что, пойдем? — спросил Киндаити.
— Пойдете с нами, да? — уточнил инспектор Исокава.
— А стоит ли мне идти с вами? Не помешаю?
— Да что вы, конечно нет! Наоборот, мы были бы очень благодарны вам: вы лучше других знаете пещеру.
Зачем я им нужен? Я взглянул на Киндаити, стараясь разгадать его намерения. Он по-прежнему простодушно улыбался. Инспектор Исокава держался в тени, отдав инициативу в руки Киндаити.
— Ну что ж, пойдемте, только подождите немного, пока я соберусь, — согласился я.
— Кстати, инспектор Исокава, вы же хотели что-то попросить…
— Да-да. Тацуя-сан, когда-то в Кобэ вы получили письмо-предостережение с советом не приближаться к Деревне восьми могил…
— Да.
— Если письмо при вас, покажите его, пожалуйста.
Я посмотрел на обоих, в душе поднялась тревога.
— А что? Появилось что-то новенькое? — спросил я.
— Есть кое-что! Расскажу чуть позже, — ответил Исокава.
Я достал из шкатулки письмо, инспектор и Коскэ Киндаити внимательно осмотрели его, прочитали и переглянулись, утвердительно кивая головами.
— Да, оба письма написаны одним человеком, — заключил Коскэ Киндаити.
С возрастающим беспокойством я спросил:
— Так в чем все-таки дело?
— Вчера в полицию города N. пришло странное письмо. И по стилю, и по почерку, и по качеству бумаги очень похоже на это…
— Правда? — машинально переспросил я. Может быть, они знают, кто писал эти письма?
— Полагаю, автор писем один. Конечно, письма разные по содержанию, но почерк, бумага одинаковые, чернила так же расплываются, а это, Тацуя-сан, не случайно, автор этих писем очень осторожный тип. Специально выбрал такую бумагу, чтобы чернила расплылись, тогда экспертиза почерка становится практически невозможной.
— А что написано в письме? — спросил я. — Оно касается меня?
— Да, Тацуя-сан, — ответил инспектор. Коскэ Киндаити сочувственно взглянул на меня и сказал:
— В письме вас называют преступником и спрашивают, почему вы до сих пор не арестованы и не казнены. Вот такое вот письмецо.
На душе стало тяжело.
— А кто отправитель, известно? — попытался выяснить я.
— Нет. Ясно только, что кто-то из деревенских. На конверте есть штамп местной почты.
— Значит, — сделал я вывод, — в деревне кто-то хочет устроить мне ловушку.
Коскэ Киндаити согласно кивнул головой.
— А там приводится конкретная аргументация, подтверждающая эти обвинения?
— Успокойтесь. В этом смысле мы не придаем письму никакого значения. Оно интересует нас с другой точки зрения: человек, написавший письма, вовсе не дурак. Хотя бы потому, что сумел ловко замести следы. В письме к нам он буквально вопит, голословно, правда, что Тацуя Тадзими — преступник, что полиция должна зашевелиться. Нам непонятно, какие у него цели, какого эффекта ожидает он от своего письма. Непонятно и поэтому тревожно.
— Иначе говоря, кроме цели засадить меня, существует какая-то еще?
— Вполне вероятно. Иначе вся затея с письмом не только бессмысленна, но и рискованна. Но какова эта вторая цель, понять пока не удается.
Я похолодел.
После этого мы отправились в пещеру. Больше никого из полицейских не взяли, шли втроем, молча, у каждого в руках жестяная лампа. Сказанное Коскэ Киндаити не выходило у меня из головы. И вдруг я осознал, что никто не попадается нам навстречу, хотя мне было известно о собранной для поиска Куно группе деревенской молодежи. Я поинтересовался у Коскэ Киндаити, почему никто не ищет дядю Куно.
— Они объявили бойкот, — объяснил он.
— Бойкот? — удивился я.
— Да! Считают, что искать бесполезно, что доктора Куно в пещере быть не может, что если бы он был там, три дня поисков дали бы результаты. С сегодняшнего дня отказались искать.
— То есть трехдневные поиски оказались бесполезными?
— Ну почему же.
— Так ведь дядю Куно так и не нашли!
— Не нашли, но все же облегчили нам работу. Я удивленно посмотрел на Киндаити. Задумался даже, в здравом ли он рассудке.
Инспектор замыкал наше шествие.
Вскоре мы подошли к «Бездне блуждающих огоньков». Остановились. Мы с Коскэ Киндаити намеревались перебраться на противоположный берег. На той стороне находились «Лисья нора» и «Жабры дракона», а также «Гора сокровищ».
Когда мы посмотрели на противоположный берег, я почувствовал, как по моей спине пробежал холодок. Я вспомнил мать, перед глазами промелькнула вся моя жизнь. Я стал настраиваться на то, чтобы преодолеть эту «Бездну». Коскэ Киндаити был полон решимости это сделать.