Мируна выходит, оставляя мои слова без внимания, и мои губы сами собой растягиваются в прямую линию. Как у Виенны. Но... я все-таки моложе и красивее. Улыбаюсь своему отражению, оставшись наедине с комнатными растениями, расставленными по краю ванны в керамических горшках. Я залезаю внутрь, и остроконечные бутоны нежных калл вместе с красно-белыми листьями агланеомы охотно составляют мне компанию, щекоча кожу. Я ложусь на спину, поднимаю глаза и медленно тону, погружаясь все глубже и глубже на речное дно, пока не вижу, как мимо проносятся стайки рыб, и солнечные лучи отливают золотом на илистых камнях и сером песке. Каждый раз это ощущение неподдельно. Мохнатые гирлянды водорослей колышутся на рифленой голубой плитке, длинные стебли кувшинок тянутся вверх и под самым потолком, вынырнув на поверхность, распускают свои ярко-желтые бутоны, завершая мозаику.
Именно за эти минуты я ценю эту комнату больше остальных. Виенне нужно отдать должное, она постаралась на славу, чтобы погрузить ее под воду.
- Аманда, ты нарочно?
Лицо Мируны резко появляется у меня перед глазами, расплывающееся в мутной потревоженной воде. Я выныриваю, чтобы ответить.
- Что?
- Я попросила тебя разбудить Самуэля. Мы садимся завтракать. Все вместе.
Я закатываю глаза и вылезаю из ванны. Даже не хочется комментировать ее идиотские попытки поиграть в счастливую идеальную семью.
- И почему ты вообще лежишь в пустой ванне в одежде? – спрашивает она запоздало, но я ничего не отвечаю и выхожу из комнаты.
Самуэль все еще спит, его длинные темно-каштановые волосы, отросшие уже почти до плеч, спутались и налипли на лицо, а длинные руки и ноги раскинуты в стороны, так, что он лежит в форме морской звезды, совершенно беззащитный.
Я сажусь ему на грудь, чтобы не брыкался, и тянусь к коробке. Самуэль лишь хмурится и закрывает глаза рукой. Сложно сказать, проснулся он или нет. Я достаю маленькую баночку из-под крема Виенны и отвинчиваю крышку. Быстро хватаю свою гордость и подношу к глазам, крепко держа большим и указательным пальцем. Lucanus cervus, жук-олень, первый в моей жизни. Настоящий красавец с блестящим шоколадным панцирем и двумя огромными ветвистыми рогами, отливающими красным на солнце. Самый большой жук, которого мне доводилось видеть вживую. Я до сих пор его не убила и даже кормлю время от времени, но неизвестно, сколько еще мы останемся друзьями.
Он принимается энергично двигать ногами, и я чувствую, как в моих пальцах сосредотачивается амбициозная, нерушимая сила крохотного существа. Я подношу жука к уху Самуэля, и цепкие лапки тут же царапают нежную кожу. Самуэль резко дергает головой и хватает меня за руку.
- Аманда! Убери немедленно, или я его раздавлю! – почти рычит он.
Но я лишь улыбаюсь. Знаю, что не раздавит, иначе уже бы это сделал.
- И вообще ты могла бы просто попросить, - буркает он, пытаясь спихнуть меня на пол.
Я поднимаюсь сама и улыбаюсь еще шире.
- Ты же знаешь, я не могу «просто» попросить.
После завтрака я сижу на крыльце, прямо на деревянных половицах, и протыкаю бабочек булавками, одну за другой. В моих планах – сделать гирлянду, но для этого им нужно основательно просохнуть. Они все еще двигаются с иголкой в брюшке, и я наблюдаю этот момент между жизнью и смертью, поднося бабочку к солнцу и смотря на свет сквозь тонкие хрупкие крылышки. Разноцветные узоры тут же вспыхивают новыми красками.
- Я понимаю тебя, - шепчу я каждой из них.
Наушники болтаются у меня на шее, молча, безжизненно, потому что этот ритуал священен и должен проходить в тишине.
В какой-то момент дверь открывается, и Мируна тихо спрашивает, смотря на меня сверху вниз:
- Ты... не могла бы погулять с Яннике и Ли, пока я буду готовить?
Это еще один из наших ежедневных ритуалов, разница только в том, что, когда мы жили у дороги, Мируна разрешала Яннике «выгуливать» Ли без чьего-либо сопровождения при условии, что они не будут подходить к шоссе и играть только позади дома. А еще лучше - у кухни, чтобы она могла видеть их в окно.
Я поднимаю глаза, и Мируна тут же поясняет, почему я должна участвовать
- Я боюсь, что они могут заблудиться... Здесь вокруг один лес, мало ли что... Зайдут слишком далеко...
- Не заметят овраг, упадут и свернут шею, - равнодушно заканчиваю я за нее, и Мируна обеспокоенно хмурится, сжимая губы. Я тут же добавляю:
- Хорошо, я помогу. Но не хочу, чтобы это входило в традицию.
На самом деле я не против погулять с этими двумя. Это вовсе не так обременительно и скучно, как кажется. К тому же Мируна готовит безумно вкусно, и потому это того стоит, не то что Виенна. Я вообще не помню, когда в последний раз видела Виенну у плиты.