Пока Павлуня думал, что ему делать дальше, уже подкатил к остановке автобус, забрал механизаторов и Женьку вместе с ними и, покачиваясь, задребезжал в сторону города.
Павлуня грустно сидел в тракторе. Тут, в тепле, думалось неторопливее, не то что на семи колючих ветрах. Облокотясь на руль, Павлуня размышлял, кому нести свою тоску. Далеко от родных краев служит Бабкин. Павлунины письма доходят к нему на пятые сутки и столько же тащатся ответные. Пойти бы к Трофиму — болеет Трофим, лежит в своей новой квартире. Может, Боря Байбара приедет, он послушает Пашку, подскажет, как ему жить.
Пока Павлуня сидел в глубокой задумчивости, к нему подлетели на зеленом «козлике» временный директор Василий Сергеевич и совхозный парторг Семен Федорович.
Не вылезая из кабины, Аверин в недоумении спросил, почему стоят машины и куда делся весь народ.
Подумав, Павлуня ответил:
— Ушли.
Пришлось Василию Сергеевичу с пыхтением выбираться из тесной кабины, подходить к парню, в упор допрашивать, куда и зачем ушли механизаторы в разгар трудового дня.
— Туда, — ответил Павлуня, махнув рукавицей на дорогу, на мост, на заводские дальние трубы.
Аверин обернулся к парторгу, Семен Федорович с тревогой посмотрел на друга и тихо спросил:
— Доигрался, деятель?
Василий Сергеевич, косясь на Павлуню, что-то ответил ему. Потом влез в машину, и они помчались по дороге в город, следом за автобусом.
А механизаторы на полчаса раньше миновали мост над рекой, которая еще и не думала замерзать и курилась белым густым паром. Вода была темнее дегтя. Чем ближе подъезжали к заводу, тем меньше становилось вокруг снега и тем чернее выглядел он. У проходных снег и вовсе пропал, оставив только жидкую грязь.
Здесь автобус остановился, из него долго вылезали рабочие.
— А вы чего же? — недоуменно спросила пожилая кондукторша у замасленных механизаторов.
— А нам далее, девушка, — степенно ответил Иван: — Нам до самого центра следовать.
— Поехали! — кивнула водителю кондукторша.
Навстречу побежал город. Не большой и не маленький — обычный русский город средней полосы. Лет сто назад ему хватало этих двухэтажных домишек, что вытянулись по обеим сторонам дороги. Теперь за старыми домами встали новые — белые да серые, одинаково ровные, свежие, беструбные. Над коробками зданий высились стрелы башенных кранов, а древние башни кремля на холме затканы паутиной строительных лесов.
— Центр, улица Советская, — объявила кондукторша.
— Бывшая Кирпичная, — уточнил Иван, вылезая.
ЧЕЛОБИТЧИКИ
Вывалившись из автобуса, механизаторы уже не кучей, а гусиным послушным строем, пустив вперед Ивана, потопали к большому красному зданию со светлыми окнами, высокими дверями и медными ручками. На стене висели ясные дощечки. Одну из них Женька прочитал вслух:
— «Городской комитет КПСС».
Механизаторы застеснялись своих ватников.
— Давай иди, — сказал Ивану Гриша Зиненко.
Тот уперся в дверях:
— Сам иди: ты партийный.
Что-то переменилось в лице у Гриши после этих слов. Он пробормотал:
— Чепуху мы затеяли. Назад надо.
— Назад ходу нет! — сказал Иван Петров. И, обтерев ладони о штаны, уже взялся было за медную ручку.
Но тут дверь тяжело раскрылась, и на широкие ступени вышел сперва Трофим, за ним — Боря Байбара. За Борей появился крепкий человек, лет пятидесяти, которого механизаторы хорошо знали.
— Здравствуйте, Глеб Глебыч! — обрадовался Иван.
— Здравствуйте, — ответил секретарь горкома, в замешательстве оглядывая замасленный народ у дверей.
Женька прикусил губу. Товарищ секретарь хоть и родился в Хорошове, а вырос в здешнем городе, но был человеком строгим.
— Это наши, — тихо пояснил Трофим.
— Вижу, — ответил секретарь. — А зачем они здесь? В рабочее время.
Механизаторы стали отступать, прятаться один за другого, но тут раздался голос Ивана:
— Замучили у нас народ, Глеб Глебыч! Замучили разными реформами, сил нет!
Секретарь оглянулся на Трофима и на Борю.
— Мы же говорили, — тихо сказал комсорг.
Секретарь горкома сухо обратился к механизаторам:
— Возвращайтесь на работу, а мы все выясним на месте.
Гриша Зиненко досадливо крякнул и первым поспешил к автобусной остановке.
— До свидания, Глеб Глебыч! — сказал Иван.
— До свидания, — кивнул секретарь, и Петров бросился догонять своих.
На ступенях остался Женька.
— А у меня нет рабочего места! — живо сказал он. — Можно, я с вами доеду?
— Садись, — озадаченно ответил Глеб Глебыч, и Женька, замирая, нырнул в черную легковушку.