- Космическая одиссея? Никогда не слышала о таком литературном пассаже? Откуда он? Пылающий Дж’к с Марса - к слову, я тоже вспомнила название этой нейронной сети. Тот самый второй омнифрейм, как Ваш Аполло.
- Если честно, - Крео только сейчас заметил, как участились явления культурной забывчивости: складывалось причудливое впечатление, что в чертогах памяти завёлся шкодливый домовой, сталкивающий книжные стеллажи в цепном порядке костяшек домино, - я и сам не помню, откуда это.
- Зато я помню, - прежняя пылкость озарила Бэю, - как Вы, или ты, мастерски ушел от вопроса касательно цели нашей встречи здесь.
Дуэль могильной тишины заняла полуметровое стрельбище между стульчиками двух отчаянных гринго; для их архетипов, не питающих тягу к безудержному гедонизму вокруг, здешнее место ощущалось чрезвычайно чужим. Натянутая напряжением зрительных фронтовых атак струна не то идеологической непримиримости, не то мускульного стопора удлинилась в максимальную амплитуду и, не выдержав давления поддельной серьезности, лопнула, обнажив саркастическую предтечу постановочной заварухи. Бэа хихикала - Спри аккомпанировал ей краешками вибрирующих от улыбки губ.
Крео так и не нашел в потолке или отдаленных закромах клуба, куда он обреченно косился в поисках ответа, достойного объяснения своего стихийного вызова пригласить девушку пропустить с ним пару кружек биокобальтного неолагера. Она же в забывчивом умилении отказывалась с укоризной принимать его длящийся с момента настоящей встречи прокол.
Потерявшись в обоюдном смехе, они стали разговаривать на все возможные темы, ни коим образом не связанные с их профессиональным родом деятельности. Для Спри было утешающим откровением узнать, что девушка воспитывала в себе независимость в абсолютно всех проявлениях с самого отрочества: так, например, она не позволила громкому, как впоследствии выяснилось, имени отца подчистить занятые достойными студентами бюджетные места специально под нее. Во время же самой учебы Ханаомэ Кид запросто могла оставить подружек на растерзание летним интригам, изнывающим от духоты юношеской страсти, чтобы просто-напросто изучить вдоль и поперек все талмуды по теоретическим основам академических предметов. Раз за разом она ухватывалась за бечевку основополагающих научных постулатов, что сквозным сечением пронзали древо сдаваемых дисциплин, и отсекала от нее всю лишнюю водяную муть с той лишь целью, чтобы достичь самой сути, - ведь какая польза от раковины, когда жемчужина почти в руках? Девчонка, заставлявшая сокурсников противоположного пола терять дыхание при редких выходах в свет - а оттого и зияющая большей желанностью - всегда получала рекордно высокие баллы, тем самым стесняя с озолоченной вниманием академиков вершины пьедестала типовых неуклюжих заучек, которые, зазнавшись, даже через толстые диоптрии громоздких очков не могли идентифицировать личное поражение от длинноногой соперницы.
Бэа бесхитростно, в отличие от слегка наигранного нигилизма Крео, в открытую спрашивала о его внерабочих увлечениях - тот, в скрываемом оцепенении двоечника, выдумывал на ходу самые обыденные хобби, в которых со спокойной душой вязнут обитатели мегаполисов: он боялся ненароком отпугнуть девушку, если вдруг случайно подчеркнет свою агорафобию. Однако кого-то или даже чего-то ближе, чем остужающий отсвет от лезвия меча тати, у Крео не было и в помине.
- Почему ты носишь дальневосходное имя, при этом имея средне- и западно-полисную внешность, как, к примеру, и я? - Крео беззаботно скользил по каждому контуру ее скул, блестящих в стробоскопических вспышках клуба.
- У отца сохранилась древнейшая коллекция литературных и кинематографических произведений, - отдавшись объятиям приснопамятного детства, выражение лица девушки залилось блаженствующей отстранённостью. - Причем, знаешь, коллекция до такой степени архаично чужедальняя, что люди в те времена еще не ведали о будущем с рассекающими монолитные просторы шард скайстерами, а варп и вовсе был непозволительным вымыслом. Какого-то храброго героя, если я правильно помню, звали моим именем.
- Точнее, героиню? - глаза Крео плавно поднялись к глазам Ханаомэ Кид.
- Верно, героиню.
Крео - по неопознанному умыслу затаившихся ассоциаций - посетила мысль о непристойно жаренной яичнице и фате, грустно ниспадающей за край видимого кинотеатрального полотна.
Относительно громким стуком металлическая оболочка, вобравшая в свою текстуру характерные изгибы человеческого предплечья, вытащила парочку из-под непроницаемого купола общения: кибернетический протез бармена поставил подле нависшей над столом Ханаомэ Кид конический стакан, его ровные цилиндрические грани омывало прибоем виски.