- А ты как думал. Это все необратимая пытливость от юриспруденции, в которой я, будучи юристом, как сыр в масле катаюсь. А вы, сэр, имеете право на дополнительную порцию оладьей. Все, что вы не съедите, будет запихано против вас в ротовую полость по пути в Новый Дэ’Вон.
Горячая сердцем ухватилась второй рукой за тыльную часть кисти своего молодого человека - оба в безустанной улыбки продолжали наслаждаться друг другом.
- Еще она говорила о каком-то пьяном мужчине, потерявшем сына где-то под Ута-Лампу что ли. Ладно не будем о плохом. Я заканчиваю с последним поручением мисс Кид, и мы с тобой летим в юго-западную всегломерацию.
- Как я не люблю эти изжившие себя формальные обозначения по географической принадлежности. - Афродита поникла, терзающие фотоснимки мыслей о несказанных словах любви в адрес умершей матери побудили ее вновь бередить незаштопанную временем рану на сердце. - Ты, правда, считаешь, что она была бы за?
- Я в этом уверен, моя корпоративная акулка в юбке. Твоей маме было бы приятно.
- Выберем жилье рядом с местом ее захоронения, хорошо?
- Все будет, как ты захочешь, - Джуллиан и не подозревал, что предел его любви к Афродите преодолим, потому что в настоящий момент молниеносным выбросом чувства разразили сформировавшуюся оболочку и устремились за пределы стратосферы. Мальчишка, при необходимости, готов был продать душу за дополнительную минуту с ней, окажись он у финиша трасы длинной в собственную историю на этой земле.
Well you came and you gave without taking
But I sent you away, oh Mandy
- Аф, ты помнишь, с чего начался наш разговор. Давай вернемся к этому.
Как долго у тебя задержка?
- Шестая неделя. Я думаю, что все это - правда, и у нас действительно…
- Я люблю тебя, - тут же вырвалось у Джуллиана. - Нет и никогда не будет ничего важнее тебя.
- Будет, скоро через несколько месяцев.
Если бы Джуллиан имел заученные представления об идеально искренней улыбке, то он бы заметил сейчас за собой, что более восторженного и одновременно ранимого умиления не выдал бы ни один искусный пантомим за всю карьеру.
- Давай назовем малышку или малыша в ее честь, я думаю…
And you kissed me and stopped me from shaking
And I need you today, oh Mandy.
Неизвестное существо обрушило на свободную от объятий ладонь Джуллиана игловидное острие, пригвоздив неостывшую от распаленной чувственности плоть - ошметки подробленных вперемешку с мясом костей хлестким, коротким фонтаном нанесли несмываемые узоры клякс на лице девушки, ввергнув ее в истерический крик и, таким образом, прервав оглашение одного из самых заветных желаний, которое она несла под сердцем с момента смерти матери.
Джуллиан, ослепленный на левый глаз своими же шинкованными кусочками кисти, пытаясь проморгаться от застрявшего в глазнике мяса, схватился за харигату, та вцепилась хватом анаконды в червеобразные мышцы ладони. Не отличая границу рукоятки и лезвия, юноша, истекающий последними багровыми надеждами на спасение, порезал сухожилия другой руки. Незримое зло, схватив рычащего от боли Джуллиана за волосы, опрокинуло лицом на стол и мертвецки прижало невидимым прессом затылок парня.
«Сбой светопроницаемой мембраны, сбой светопроницаемой мембраны, необходимо избавиться от высокоактивного органического объекта на камуфляже» - из неопознанных динамиков заскрежетал голос, имитирующий женщину с электронной тональностью. «Отключение модуляции внешнего вида» - заключительное уведомление было приглушено зычной рябью, раскрывающей литой камуфляж: искрометная перебежка артихроматофоров явила жертвам нападения их обидчика. Металлические прямоугольные пластинки костюма, защитным клином сводимые к солнечному сплетению, были орошены жидким серпантином человеческой ткани - пару секунд назад эта кровь еще протекала в длани несчастного мальчишки.
- Ублюдочное дерьмо! - резкая брань убийцы, раздавшаяся сквозь непроницаемый лучами света защитный шлем, взбудоражила уже почти потерянный рассудок Афродиты еще сильнее - только отвердевающий стекло закусочной суглинок с улицы сохранял целостность окон от пронзительности отчаянного крика девушки. - Заткнись ты уже, дрянная сука! - исчерченный пустынными вихрями шлем потерял свою блистающую багровыми приливами теней клерикальность. Ассасин в потасканном сухостью климата цельноалюминиевом колпаке, словно головоногое существо, ошарашенное от утраты возможности пигментировать под внешние раздражители, стал судорожно двигать рукой, виляя голову Джуллиана по столу.