Подойдя к самозваному монолиту, Крео на глаз оценил примерную высоту гранитного желвака на теле безбрежного зеленого плоскогорья: ее латифундия природных богатств в остракизме затворника растянулась аж в трех ста километрах от Нового Дэ’Вона. Грубые расчеты визуальной оценки Спри, неподкованного в вопросах геометрии, давали оконечности, прорезающей богатое островками деревьев плато, минимум пять-шесть метров. Однако безграмотный геодезист помнил о произошедших столетия назад безжалостных катаклизмах, что изменили лицо планеты до неузнаваемости, - в этой связи каменное острие теперь казалось не просто сосудом, высасывающим гравийный щебень из жил окружающей среды, а всего лишь рукотворным окончанием сокрытого в толще грунта обелиска. Его невидимая высота была тем колоссальнее, чем дальше простиралось воображение грезящего.
Отойдя на пару шагов от гранитного конуса, Крео Спри окинул взглядом пейзажи, окружающие это излюбленное в прошлом столетии туристами место. Судя по неприлично заросшей траве - ее безустанно колыхал ветер, - людям наскучил несчастный обелиск. Он, словно пойманный гигант, был заключен в оковы геологических пластов, а голова его окаменела от многовековых страданий заточения.
Глаза мужчины огибали изредка укрываемые небольшими сгустками деревьев ландшафтные округлости: по нижележащим тропинкам эти шиханы разгоняли настоящие песни ветров и свежесть петрикора - таким образом создавалась видимость канального сообщения между мириадами холмов. Стращающее ощущение того, что вихревой гул нес в себе призрачные сказания об утерянных человечеством историях, проникло бессознательным припадком агорафобии в визуализируемое представление Крео об исчезнувших даже из исторических сводок эпохах: воображаемая эспланада в продольном величии разбрасывала лучи тропинок, они вели к гигантской каменной стеле, а вблизи, казалось, был выкопан огромный бассейн; с поверхностью, заполненной водой, играли солнечные блики, только лишь тень обелиска в затяжной динамике заката утемняла эту купальню для великанов своим игловатым телом.
Перед глазами Спри сверкнул яркий отблеск из рисуемого сознанием видения - в реальности же, утопающее в кронах деревьев солнце прощалось с этой, без сомнения, живой далью. Крео подошел вплотную к обелиску: алюминиевая макушка, словно графитовый кончик карандаша, который вернул в земной футляр мастер, позволила длани светила спокойным поглаживанием пройтись по выгравированным контурам изречения - его мужчина раньше не замечал. Наверняка, несметное множество искусствоведов и иже с ними подчеркивали мистическую значимость этого послания, насовсем позабытого обывателями. На поверхности было высечено: «Laus Deo»[3].
«Если нужно в нескольких словах выразить самое главное в жизни война, я скажу: душой и телом служи своему господину…»
Крео по неизвестной причине ухмыльнулся сам себе, вспомнив неформальное обозначение жителями северо-западной всегломерации этого места, изолированного от всякого механизированного гнета городской роботизации. Область называли Краем свобод.
-… если же меня спросят, что ещё важно для война, я отвечу: совершенствуй свой разум, будь человечным и проявляй смелость. - Сиккэн Ё О Нэ Ми, сидевший на коленях в позе сэйдза, с глубочайшим трепетом к каждому провозглашаемому слову и не без восхваления высших сил держал в вытянутых руках тати. В соответствии с кодексом школы Ё О Ну Мэ, основателя данного дальневосходного заведения, почившего несколькими десятилетиями раннее, боевой меч должен был быть передан воином-учеником высшему учителю на хранение, пока первый в течение десяти дней не окончит предписанные ему заповедями задачи.
В такой же позе сэйдза напротив Крео с нескрываемой грустью, будто его разлучают с родным братом, смотрел на то, как наставник укрывает смертоносное лезвие Кочевника в блистающие сая; пламя, колышущееся от увенчанного свечами пола, завораживающе растягивалось по острию. В таинстве огненного окружения тени двух приверженцев дальневосходного искусства окутывали стену зловещими аурами, сродни гигантским чудовищам из мрака, - эти фигуры облицовывали небольшую прикрытую сёдзи комнатку, как картинки в зоотропе. Возврат мыслей Крео к настоящему времени из воспоминаний о вчерашней поездке к загородному обелиску занял доли секунд.