- То, что твое равнодушие к тому, что скрыто за дверьми, по идее, стоит где-то там наверху, около «Новых Фронтиров», и требует поскорее убраться отсюда, а ты сам, без своего мыслящего подобия, физически присутствуешь здесь? - оскалила зубы маленькая акула, но тут же смела чужеродную улыбку, так как та показалась ей чересчур гаерской. - Прости, тупая шутка.
- Меня беспокоит то, что все замки деактивированы, а двери отперты, словно тут не термоядерная установка, а проходной двор. Не находишь это странным?
Девушка притупленно уставилась на стену около двери:
- Открывай.
- И, к слову, вовсе она не тупая, - Крео повернул ручки дверей вниз и толкнул от себя ставни, - а очень даже и справедливая.
Девушка, не глядя на собеседника, пустила ухмылку вдогон дверям, распахнувшимся в центр управления термоядерным синтезом.
Множество компьютерных установок - причем каждая, наверняка, отвечала за отдельный функциональный модуль токамака, - несметное количество разбросанных всюду, где ни попадя, распечаток с сигнатурами и их толкованиями в виде приписок на покинувшем языке - злой дух отсталого видения конструкторской инженерии заполонил помещение. Не в том смысле, что научно-исследовательское оснащение было лишено спектра системно значимых характеристик, напротив - железо выглядело весьма мощным и пригодным, под определенным углом даже визуально изящно скомпонованным. Проблема этого концентрированного технологического сгустка заключалась в излишней накопительности: тот процесс, который висел на десятках вычислительных процессорах, можно было без затруднений уместить в один компьютерный блок, благо триста-четыреста лет тому назад подобной техники имелось как грязи.
Лаконичность в исполнении - вот чье отсутствие так сильно вгоняло Крео в сенсорно-интуитивный диссонанс. Люди науки как неоспоримые представители самой высшей интеллектуальной страты общества не могут отвлекаться ежесекундными промежуточными переходами между аппаратурой, теряя драгоценную концентрацию на объекте исследования при каждом лишнем движении.
Упрощенный интерфейс с голографическими устройствами ввода или инвазивные гарнитуры для управления воссозданной реальностью, судя по всему, считались немыслимой роскошью для ученых того периода. Гипотеза-ответ, в центре которого зияла идея об объективном технологическом прогрессе, бессовестным подлогом закралась в размышления Спри: инвазивные электроды стали внедряться еще во времена таяния полисов - так почему же тогда в данной лаборатории не было и намека на подобный инструмент, ведь его насущность приравнивалась к баллону с кислородом для ныряльщика?
Посреди комнаты стоял центральный блок наблюдения: четыре огромных безрамных монитора блокировали вид на окно, за которым виднелся токамак.
- Какой же бардак, - процедил Спри, хрустя распечатками под ногами, как в осенний листопад: ступал он словно по хрупкой насыпи клена.
- Клем, что скажешь? - Ханаомэ Кид вдруг померкла. - Клем, прием.
- Что такое? - Крео не нравилась тревога, читавшаяся в интонации чиновницы.
- Связь. Ничего не слышно. Мы потеряли контакт с кораблем.
- Я пойду по кабелю и проверю, все ли с ним в порядке, - не дожидаясь одобрения лидеров группы, десантник уже унес свою дородную фигуру в коридор.
Бэа бесполезно кивнула могучей спине, армированной стальной броне-защитой.
- Интересно, что хуже: что, возможно, «Новые Фронтиры» был уничтожен или кто-то чужой проник в периметр муравейника, чтобы встретиться с нами? - Крео с подозрением кинул эту идею все еще озадаченным глазам Бэи.
Внезапно раздался зычный треск фрикционного устройства: карусель из слайдовых магазинов принялась описывать кольца вокруг своей оси; комната зашуршала множеством невидимых мотыльков.
- Диапроектор! - чиновница ткнула пальцем в образование луча в левой части контрольного помещения. Штатив с полотном держался набекрень: от полноценного падения завалившуюся конструкцию отделяла железная стойкость стола с кофе-машинами. С такой же невозмутимой покорностью любой ответственный друг нес бы налакавшегося не по мере приятеля. Ханаомэ Кид остановилась рядом с коробочкой, из-под черного корпуса которого сквозь кругленькое объективное окошко изливались подсвеченные клубы комнатной пыли: трехсотлетняя выдержка пропитала ее тем еще запашком. - Я такие штуки только в музеях видела. В какие же года ими умудрялись пользоваться?
- Переводи, - Спри смотрел на стену, которая подменила опьяненного перламутрового разгильдяя и выполняла роль плоскости под принимающий изображение экран. Из-за этой имитации картинка неосознанно делалась жуткой и воспринималась смотрящим с тонким слоем холодка, что неподавляемым саспенсом пробегал по загривку.