«… если вдруг Атлас ошибется в расчетах. А если он ошибется, то корректирующие катушки, ни коим образом не поддающиеся модернизации, не смогут угомонить выпучивания плазменного шнура из-за термоядерной несбалансированности…».
Оно всегда было с ними. Существо, киборг, которого профессор в дружелюбной манере любящего опекуна называл Атласом.
«… сейчас Атлас заканчивает дорожную карту по переносу этого нейтронного зверя в специальный кожух, который индусы призвались поставить в ИТЭР-3 на сегодняшнем конференц-коле. Посмотрим, что из этого выйдет. А вот и он сам… опять эти грузные шаги, проминающие пол.»
Спри, перебарывая нарастающий очаг колебания не унимаемой дрожи в конечностях, пытался налету осмыслить схваченные обрывки мрачной картины в одну последовательную смысловую мозаику злосчастных событий, что погубили группу Ван Брюе в стенах ИТЭР. Набивший оскомину в барабанных перепонках транзитный щелчок диамагазина в штатном режиме сменил очередную бесцветную подложку с пленкой. На глазах у группы воспроизводился ролик, пропущенный Спри по причине его марш-броска к лекционной «Пять Би».
- Эта штука что, - с трудом проглотил комок нервов военный, - помогала им с реактором? Она ведь нас здесь не достанет?
- И не на шутку взбесилась, - озадачено заметила Ханаомэ Кид. Девушка намеренно сблизилась с фигурой Крео, беспричинно считая его ауру безопаснее, чем даже вооруженный до зубов десантник.
Спри не реагировал, он продолжал внимать веренице проекционных событий, неотступно подходящих к фатальному апофеозу. Ван Брюе держал в руке стакан с алкогольным содержимым: ровно переливающаяся по краям сосуда жидкость гармонизировала с томной подсветкой гипсового бордюра на потолке; цвет напитка обманчиво ассоциировался с яблочным соком.
«Он один из людей, с кем я могу поговорить. Хм, забавно, я назвал его «людом». Еще забавнее выглядит тот факт, что ближе, чем робот, у меня друзей нет. Вот в такой безысходной яме безумия мы все оказались, давно сиганув с края в эту кромешную пропасть… После того, как мозги Атласа испеклись, мне стало совсем не по себе, даже Тэмпл отдаляется от меня - говорит, что я брежу. Коммуникация так и не восстановлена, а Аль-Басра укоризненно стал поглядывать на меня, будто я повинен в смерти МакКормик. Мы так и не установили убийцу, но он до сих пор среди нас, так как двери намертво запломбированы… если бы только Атлас был исправен. Именно у него имелась возможность управлять всеми системами комплекса, в том числе и входными шлюзами, - неумолимая судорога закачала кисть первого исполнительного офицера-ученого - небольшая волна алкогольной жидкости пролилась на пол, словно пробный прилив накрыл мол в преддверии надвигающегося шторма. - В последнем разговоре он вдруг подхватил за мной незаконченную мысль о бесконечности красоты человеческой мысли, которую он просто-напросто не мог понимать… но понимал! Он не тараторил сухими математико-статистическими расчетами свойственными роботам, он был изощрен и хитер в подборе каждого слова, будто сам всегда стоял за наиболее прославленными литераторами - просто ас. Говоря о Максе Рихтере, он мог часами подбирать поразительные аллегории к неизвестным мне полутонам, которые композитор пробуждал, по мнению Атласа, в оплетке нескончаемой вариативностью красот струны. Рихтер для него был натуралистом, наткнувшимся на нетронутый человеческой вседозволенностью ареал потерянного мира - его флору свежих звуковых колебаний и фауну волнующих чувства мотивов композитор жертвенно передал неравнодушному сердцу слушателя. Будь я более искушенной натуры, то непременно услышал бы заключенную словами Атласа в прозрачно-золотистой живице янтаря недюжинную драму Рихтера о - как там он говорил, -… потерявшейся в тесных стенах памяти трагедии солдата, изувеченного ужасами войны…»
Ханаомэ Кид весьма кстати приметила оставленную ею раннее на одном из столов винтовку-рельсотрон. Десантник, вцепившись в огнемет еще мертвее мертвого, медленно побрел к панорамному окну с видом на токамак.
- Я не слышу его, вообще ни единого ззззз… вука, - завороженные страхом глаза огнеметчика лихорадочно бегали по помещению. - Спри, хватит уже таращиться на этот дурацкий проектор!