Замок графа Мана давно скрылся вдали, и вскоре Черному лесу на смену пришел Пречерный — еще более мрачный и негостеприимный.
Постепенно члены команды перестали таить на меня зуб за пазухой за столь поспешный отъезд, но все еще иногда краснели, встречаясь взглядами друг с другом. Дорогой же ценой досталось нам оружие против фон Честеров…
Кони неторопливо рысили по заросшей дороге, которую обступали вековые чертополохи, сплетающие ветви где-то высоко над головой. В редких просветах мелькал парящий в небе Чкал, ведущий разведку с воздуха. Густой подлесок провожал наш отряд голодными взглядами и шорохами, над головами ухали филины и еще какие-то ухари.
Решив, что романтики на наши головы с избытком выпало в графском замке, я частично плюнула на инструкции пирожков с предсказаниями, и вела свой отряд в соответствии с общепринятым графиком, то есть с дневными переходами и ночным отдыхом. Во время одного из переходов едущий в авангарде Финлепсин притормозил, и указал на засохший остов огромного мореного гномо-дуба. Казалось, что ствол кто-то пожевал, словно гигантскую зубочистку, измочалив прочнейшую древесину и засыпав траву вокруг щепой.
— Семикрылые пятихуи, — пояснил добровольный экскурсовод-натуралист.
— Ни фига себе зубки должны быть! — оценила Менька. — От гномо-дуба топоры из арагонита с искрами отскакивают!
— Зубы тут ни при чем, они как раз крошечные. Основное оружие этих тварей заключено в названии, и я имею в виду не крылья… Во время брачного периода самцу пятихуя лучше не попадаться на пути, потому что никакие доспехи не спасут.
Я машинально проверила пряжки бронетрусов, суровые бойцы нервно поежились и схватились за оружие, Поппи шумно сглотнул и покрепче прижал к груди свой объемистый мешок.
— Не волнуйтесь, сейчас у них летняя спячка. Легенда гласит, что этих тварей создало некое божество, чтобы покарать местных жителей за ослабевшую веру. С тех пор Пречернолесье обезлюдело… К счастью, семикрылые пятихуи активны только зимой, когда созревают плоды виагрового дерева, необходимые им для, гм, полноценной жизни. Питаются кленовыми шишками, строят гнезда и выводят потомство. Иначе целому региону грозила бы экологическая катастрофа. Весной они в своих гнездах впадают в спячку до осени и сосут…
— Гусары, молчать! — рявкнула я. Мало мне ночных кошмаров после графоманской вечеринки!
— Какие еще гусяры? Нет здесь никаких гусей! — недоуменно оглянулся Финлепсин. — Шишки кленовые они зимой заготавливают, а потом все лето сосут. Что тут такого?
— Простите, но я не могу больше терпеть! — деликатно прокашлялся капитан Бляд. — Кто испортил воздух? Или это у Гаттера в мешке что-то протухло?
Все подозрительно принюхались и асинхронно уставились на меня. Действительно, вонь нарастала в тригонометрической прогрессии…
— Меч! — в порыве догадки закричала Мене-Текел-Фарес. — Опасность!!!
— Воздух!!! — истошно завопили с высоты наши ВВС в лице Икариота, на лету выдергивая из ножен лук и накладывая стрелу. Черепа, украшающие лук, мелодично постукивали зубами, пока Чкал пытался выцелить пикирующую на наш отряд бестию: размером с крупную курицу, напоминающую помесь капустного кочана и кальмара. Только вот целилась в нас эта зверюга не мягкими щупальцами, а пятью двенадцатыми своего названия. От ее пронзительного мерзкого верещания подкашивались ноги и глаза.
— Пятихуй-шатун! В боевом возбуждении!.. — сдавленно просипел разом побледневший Финлепсин, и волосы у него в носу поседели на глазах. Принц попытался упасть в обморок, но безуспешно, потому что я находчиво сунула ему под нос Дерьмовый меч вместо нашатыря.
— Накаркал, юннат хренов! — Выхваченный мной из ножен меч источал предупреждающее зловоние и казался раскаленным от ярости. — Уж сколько раз твердили миру: не буди лихо, пока говно не всплыло! Сейчас в наших тушках понаделают лишних отверстий! Надеюсь, эта пятиствольная аэровафля не испытывает влечения к магическим артефактам…