– Привет.
Все остальные тоже поздоровались с ней, но, в отличие от Джеймса, назвали «тётушкой». Она ответила милой улыбкой и начала пробивать покупки. Это был самый подходящий момент для разговора.
– О, Томас, ты тоже здесь. Твоя мама недавно заходила в магазин, она за тебя очень волнуется.
– Да я уже вернулся домой, перетерпел наказание. Что ещё мне нужно сделать, чтобы она не волновалась?
– Родители всегда волнуются о своих детях, не важно, сколько им лет. Не нужно быть с ней таким жестоким.
– Да я ей и слова плохого не сказал! Это она всё говорит, как меня любит и так далее, а сама каждый день спрашивает, почему дом порушил и где её кольцо. Я уже в сотый раз ей талдычу, что не виноват!
– А кто же тогда виноват?
– Да боггарт!
– Боггарт? – удивилась Френсис. – А-а-а, это домовой такой, из мифов, который проказничает в доме?
– Ничего себе проказничает! Да он нам полдома разрушал и еду своровал! Я не знаю, как его выгнать. От этих детективов нет толку, они мне не верят.
Френсис понимающе кивнула.
– Френсис тоже нам не верит, – резко сказал Джеймс. Мейси даже вздрогнула от таких слов. Она всегда чувствовала, что этот мальчик как будто видит людей насквозь. – Это нормально, ты же взрослая.
С этими словами Джеймс расплатился, и вся орава мальчишек вышла на улицу.
В такие моменты Френсис думала, что дети иногда понимают больше, чем взрослые. И всё же они остаются детьми и, естественно, не могут по-взрослому ответить за свои поступки. Для этого нужно вырасти. Поэтому и придумывают себе всяких боггартов, призраков и других чудовищ. В подобные ситуации Френсис вспоминает своего мужа и думает, что это такой же вечный ребёнок, который никак не может справиться со своими проблемами. Но и сама она так привязалась к этому ребёнку, что мысль о разрыве страшила ещё больше. Наверное, это было самое большое «но» в её оправданиях.
Перед уходом Френсис вспомнила, что директор оставил задание убраться в подсобке, где особенное внимание нужно уделить продуктам. Это было что-то новенькое, вроде бы подобные вещи при заключении договора с ней не обговаривались. Но Френсис смирилась и с этим. Тем более сегодня ей не очень-то и хотелось возвращаться домой.
Взяв швабру, метлу и тряпки, Мейси пошла в подсобку. Немного прибравшись, она осмотрела продукты, а также заметила всякий хлам, с которым совершенно не знала, что делать. В довершение всего Френсис нашла угол, в котором валялась небольшая конструкция, отдалённо напоминающая шалаш, состоящий из тряпок, грязи и камней.
«Дом для тараканов здесь, что ли?» – подумала Френсис и быстро убрала этот хлам из угла.
Измотанная дополнительной работой, закрыв все двери на замок, она направилась домой. Под конец рабочего дня у неё ужасно разболелась голова. Проходя по скверу, Мейси уже мечтала лечь в тёплую постель, как вдруг вдалеке послышался собачий вой, отчего по коже женщины прошли мурашки, а голова разболелась ещё сильнее. Френсис не помнила, чтобы поблизости водились собаки, поэтому ускорила шаг. Ей не хотелось долго оставаться на улице.
Дома муж как обычно сидел на диване в гостиной. Френсис заметила только, что бутылок было больше, чем накануне. Раздражающе шумел телевизор, отчего виски пронзила режущая боль. После нескольких минут мучений Мейси не выдержала.
– Фрэнк, сделай потише, пожалуйста. Ты всё равно не смотришь телевизор.
– Как хочу, так и слушаю. Ты королева английская, что ли, чтобы мне указывать?
– Фрэнк!
– У меня сегодня опять болит нога, дай мне отдохнуть. Весь день мучаюсь.
– Дай мне тоже отдохнуть, я работала, между прочим!
– Да ты не работаешь, так, развлекаешься от нечего делать. Отчего ты там устаёшь? Стоишь за прилавком и деньги считаешь? Тоже мне работа! Вот на поле пахать…
– Прошу, не начинай! – Френсис уже осточертели рассказы о работе на поле, которых давно не существует. – Моя работа тоже нелёгкая. Я устаю! А чтобы у тебя нога не болела, нужно меньше пить!
– Опять ты начала свою песню. «Не пей, не пей». Не от хорошей жизни это началось!
– Так чтобы хорошая жизнь началась, знаешь, что нужно сделать?