— Да, есть! — Подтвердила Агафья. — От матушки моей мне достался! А на что он вам, ведь расколотый он, вода бежит? Теперь только как память.
— Сейчас Глеб его починит, — Дервиш взглянул на Глеба, — и он будет как новенький. Пейте из него на здоровье, Агафья Тихоновна! Вот оно к вам и вернётся!
Глеб вспомнил, как он искал топор в агафьином сарае, вновь увидел полки с банками, подвешенные вязанки сухой травы, разбитый котёл в углу, в куче сена. Теперь котёл был перед ним. Глеб представил его новеньким, гладким и блестящим. Котёл поднялся в воздух, и, перевернувшись, встал на четыре короткие ноги, видневшиеся под днищем, трещина исчезла без следа. Глеб заглянул внутрь и увидел колеблющееся зеркало воды.
Агафья качала головой, счастливо и благодарно улыбаясь. Дервиш поднялся со стула:
— Нам пора, Агафья Тихоновна! Мы с вами не прощаемся! Мы обязательно встретимся, только позже!
Искатели встали из-за стола, Вика снова обняла Агафью:
— Агафья Тихоновна, мы к вам обязательно придём, и обязательно попьём с вами чаю, мы обещаем! И ещё — всё, что вы сказали — всё сбылось! Спасибо вам!
Агафья кивнула головой:
— Вот и славно, голуби мои!
— Вы берегите себя! — Глеб тоже подошёл попрощаться.
— Ой, да что-ж мне сделается? — Агафья махнула рукой.
Снова разволновавшись, она торопливо крестила их, продолжая вытирать глаза платочком:
— Спасибо, спасибо вам, голуби мои! Храни вас господь!
Вокруг опять был вселенский холод и звёздное небо. Глеб увидел мрак, мерцающие искорки бьющих в кокон частиц, и закрыл глаза.
— Она ведь ещё говорила про море и змею! — Услышал он голос Вики.
— Может, она Отца Моря имела в виду? — Предположил Глеб.
— Насколько я помню, там была чёрная змея в белом море, и белая змея в чёрном, так, Вика? — Заметил Трутнёв.
— Да, так она и говорила! А где это мы? — Произнесла удивлённо Вика.
Парни обернулись — напротив них стояло высокое каменное здание с оплывшими очертаниями, дальше, за ним, стояли другие, тоже оплывшие и полуразрушенные. Сознание Глеба мгновенно взлетело над ними, и он увидел под собой руины целого города.
— Это какой-то город! — Сообщил Трутнёв.
— Вернее, то, что от него осталось! — Уточнил Дервиш.
Вика растерянно осмотрелась и спросила:
— Как мы здесь оказались?
— Мы шли, вот и оказались здесь. — Уклончиво ответил Дервиш.
— Мы же были возле поля, где дерево?..
— Пока мы разговаривали с Агафьей, мы дошли сюда, что тебя удивляет? — Улыбнулся Дервиш.
Глеб почувствовал шутливое настроение исходящее от Дервиша, увидел, как он весело и задорно смеётся!
— Да, Вика! — Рассмеялся Трутнёв. — Ты что-то находишь здесь странным, необычным?
Парни расхохотались, Дервиш тоже смеялся вместе с ними. Вика махнула рукой:
— Да ну вас! — И покачала головой. — Опять руины!
— Да уж, — помрачнел Глеб, — что за путешествие у нас такое?
— Что делать? — Вздохнул Дервиш. — Такие наши заботы.
Мёртвый город был бесконечной грудой развалин. Вывороченные тротуары, засыпанные обломками, песком и пеплом, холмики щебня между оплывших зданий. Между грудами камней, когда-то бывших домами, угадывались широкие улицы и прямые проспекты.
— Нам придётся пройти сквозь город, это кратчайший путь. — Сообщил Дервиш.
Искатели зашагали по широкой улице, лежащей на набережной давно высохшей реки. Глеб видел засыпанную песком и пеплом мостовую, выложенную булыжником, окаймляющие её остатки бордюров и газонов, затем его сознание взлетало, и он видел сверху двигающиеся во мраке мёртвого города четыре кокона, светящихся розово-золотым цветом. Прямо перед ними посреди улицы, засыпанный обломками, стоял выехавший, или, может быть, выброшенный на тротуар, большой раздавленный транспорт, похожий на автобус, выглядящий, как огромная ржавая металлическая коробка.
— Скорее всего, какой-то транспорт, личный или общественный. — Предположил Трутнёв.
Путешествие по развалинам не блещет разнообразием, искатели взбирались на кучи мусора по выворачивающимся из-под ног обломкам, спускались по наклонно лежащим плитам по предательски скользящему слою пепла и песка, обходили стены и завалы. Ближе к центру города развалины изменились. Глеб осматривал оплавленные стены разрушенных домов, верхняя часть которых под действием чудовищной температуры стекла вниз и застыла уродливыми натёками и наростами, словно растаявший воск по свече. Застывшие капли и потёки расплавленного камня застыли на стенах, арках, в развалинах упавших зданий виднелись полурастаявшие башенки с наплывами от стекавших шпилей. Глеб видел редкие уцелевшие окна первых этажей, залитые расплавленным камнем. Рассматривая потёкший камень, который словно толстый слой краски, сполз по стеклу, проплавив дыры в стеклянных пластинах, и застыл неровными наростами, смешавшись со стеклом, Глеб почувствовал, как земля под ногами почти незаметно вздрогнула и ощутил грохот, именно ощутил, а не услышал в сильно разрежённой атмосфере. Перед глазами появилась картинка падающей стены разрушенного здания. Он услышал голос Дервиша: