— Хорошо, Глеб! Обращай внимание на всё, что происходит вокруг. Ты знаешь, как важна тренировка!
— Ребята, посмотрите! — Голос Трутнёва заставил искателей устремиться к нему.
Сквозь пролом в стене они вошли в разрушенное здание без крыши. Огромный танк, почти проехавший дом насквозь, застрял среди развалин, задрав вверх стволы орудий. Упавшая на него часть стены расплавилась и навсегда заключила боевую машину в свои объятия.
— Самый большой танк в армии Хомаро. — Объяснил Дервиш. — Его называли железный слон!
Из-под обломков торчали большие и маленькие стволы на башне. Подплавленная броня напоминала пемзу, она была такой же пористой, в неё навсегда вплавились частицы песка и мелкой каменной пыли и крошки. Глеб рассматривал древнюю боевую машину, сравнивая её с техникой, с которой имел дело во время службы в десанте. Вспомнил, как часами их взвод тренировал посадку и высадку из БМД, и теперь пытался представить, как танк выглядит изнутри, кто были те, чьи останки до сих пор находились в застывшей машине. Четыре ряда шипованных колёс под бронированным днищем, нанизанных на оси друг за другом и похожих на четыре зубастых валика, наполовину засыпали обломки здания. Глеб ощущал невероятный, космический холод, исходивший от машины.
Постояв возле древней техники, искатели двинулись дальше. На главной городской площади путешественники увидели ещё один танк. Огромная боевая машина была утоплена в растёкшихся плитах тротуара. Колёса с шипами навечно погрузились в расплывшийся камень, словно в глубокую лужу, стволы повисли и опали, словно гигантские макаронины. Машина, как сугробом, была накрыта расплавленной стеной стоявшего на площади храма. Потёкшая броня слилась с расплывшимся камнем, и невозможно было понять, где кончается одно, и начинается другое. Уже за городом искателям встретилась ещё одна композиция, созданная далёкой чудовищной войной. В разрушенном сквере стояли остатки монументального комплекса в виде пяти остроконечных колонн, четыре из них располагались по углам и одна в центре. Четыре колонны были разрушены, но одна из колонн в углу осталась почти целой, рядом на земле лежала её сбитая верхняя часть, а на неё, как на шпильку, была наколота летающая тарелка. Своим ребром она упёрлась в землю, и вместе с вывороченной из земли колонной они образовали букву «Л». На каменной колонне и под ней застыл расплавленный металл, стекавший из пробитого днища тарелки.
Трутнёв, обойдя вокруг колонны, задумчиво произнёс:
— Вот бы Пахомчик всё это увидел!
— С чего ты про него вспомнил? — Поинтересовался Глеб.
— Да сам не знаю, что-то на ум пришло! — Пожал плечами Слава и спросил, — Дервиш! И почему ты не взял Пахомова?
Дервиш немного помолчал, потом неторопливо ответил:
— Мы говорили об этом. И тогда, и когда уже были здесь.
— Ну да, ты говорил! — Согласился Трутнёв.
— Когда вы вернётесь, сможете ему помочь. — Добавил Дервиш.
Они шли по равнине, небо за их спинами посветлело, а звёздный небосвод начал блекнуть, над горизонтом медленно поднималась новая заря.
— Скоро рассветёт! — Негромко сказала Вика.
Помолчав немного, она обратилась к Дервишу:
— Зачем они это делают?
Дервиш понял её вопрос. Помолчав, он ответил:
— Когда путь жизни завершён, и человек уходит, его сознание остаётся прежним, поэтому я продолжаю называть его человеком. Когда совершается этот переход, ракшас покидает человека, и тот начинает возвращаться к себе, и обнаруживает, что значительная часть того, что он считал своей сущностью, своим сознанием — исчезла! И ещё при этом оказывается, что большая часть его жизни украдена.
— Как это? — Удивилась Вика.
— Человек увидит всю свою жизнь, и будет сожалеть, что нужно было поступить иначе, сказать иначе, но теперь, чтобы всё исправить, нужно вновь возвращаться, а вернувшись, он должен будет начать с того, чем закончил.
— И вновь его ждут те же грабли? — Усмехнулся Трутнёв и покачал головой.
— Вы сами можете всё это увидеть, для этого вы уже владеете достаточными способностями.