— Джереми, не слушай плохие голоса. Ты не можешь убить себя.
— Милый, это работает не так… — начала говорить мама, но я прикрыл ухо рукой, и она замолчала.
Джереми продолжал гладить мои волосы, и, казалось, хотел что-то сказать, но ему потребовалось несколько секунд, чтобы начать. Когда он заговорил, слова звучали тихо и как будто хлюпали.
— … не собирался… Просто… плохой день. Прости.
— Я хочу сделать его лучше, — обратился я к ему.
— Ты не можешь! — Мама прекратила пытаться оттащить меня и села рядом со мной на полу. — Джереми дали лекарства — не его обычный антидепрессант, а что-то другое. Седативное, чтобы успокоить его и помочь его мозгу отключиться. У него все еще случаются приступы сильной депрессии, лекарства помогут ему с ними справиться, но это очень его утомляет.
— Это заставляет его пускать слюни.
Джереми очень медленно моргнул, а потом его глаза остались закрытыми. Я взволнованно замычал, а мама продолжила говорить.
— Он в порядке. Да, побочные эффекты от этих препаратов не фонтан, но иногда нам нужен отдых от наших мозгов. Позже ему станет лучше. Нам нужно идти, чтобы он мог отдохнуть.
Как же она не может понять — я никуда не уйду?
— Кто-то должен остаться с ним и удостовериться, что ему не станет хуже.
Мама начала говорить мне о том, что я не могу остаться, но резкий звук, похожий на лай, ее остановил. Я улыбнулся и слегка повернулся, чтобы иметь возможность своим периферическим зрением смотреть на Даррена.
— Привет, Даррен.
Даррен набрал что-то на своем планшете, а потом поднял его, и компьютерный голос произнес:
— Эммет, я останусь и присмотрю за твоим парнем. Ты можешь идти домой.
Не двигая глазами, я смотрел то на Джереми, то на Даррена, то на маму. Я хотел остаться здесь, но не мог. Хотел убедиться в том, что он ничем себе не навредит и не будет одинок. Меня пугало то, что эти препараты так на него действовали, и не хотел из-за этого переживать.
— Ты напишешь и дашь мне знать, как он себя чувствует? — спросил я Даррена, и он снова стал набирать текст на планшете.
— Да, если ты дашь мне свой номер.
— Спасибо Даррен, — поблагодарил я его и дал свой номер.
— Не волнуйся. Джереми и мой друг тоже.
Даррен написал мне несколько раз, пока это не смог сделать сам Джереми. Он был краток, но сказал, что все в порядке, ему лучше, он просто все еще чувствует усталость.
Я пришел к нему на следующее утро. Джереми был не так накачен препаратами, как вчера, но все ещё был не в себе. Он несколько раз плакал и, когда я спрашивал его о причине, отвечал, что для слез никаких оснований у него нет. Он снова стал извиняться, но, когда я велел ему прекратить, он замолчал. Мы немного посидели в обнимку, но Джереми снова захотел спать, поэтому я тусовался с Дарреном, пока Джереми не проснулся.
— Прости, — снова извинился он вечером, даже не взглянув на меня, когда мы сидели на его кровати. — Я не знаю, что случилось. Я просто почувствовал панику, сильную панику, а потом все стало просто… плохо. Очень плохо.
— Но ты не хотел убить себя? — Мама просила меня не задавать этого вопроса, но я ничего не мог с собой поделать. Уж очень это меня беспокоило.
Он покачал головой.
— Не… совсем. В смысле, я всегда немного думаю об этом, но это не потому, что я не хочу быть с тобой. Это потому, что мне иногда очень трудно жить. На этот раз я был так болен. Я чувствовал, что был болен, но у меня не было температуры или чего-то еще. Просто депрессия.
— Сейчас она ушла?
— Нет, но мне сейчас спокойнее.
Казалось, он выглядел лучше.
— Когда ты будешь готов, мы сможем отправиться за покупками для квартиры.
Джереми рукой сжал ногу.
— Ладно. Я постараюсь. Надеюсь, у меня не будет приступов паники.
Прошло еще несколько дней, прежде чем он подготовился. Джереми сказал, что хочет попробовать на следующий день, но, когда моя мама пришла за ним, он извинился и сказал, что время неподходящее. Еще через день мы все-таки сели в машину и отправились к нашей цели. В это раз мы находились в магазине всего минут пять, прежде чем Джереми остановился посреди отдела с чистящими средствами и врезался во что-то. Его тело стало жестким, как деревяшка, плечи сгорбились, и он закрыл глаза, быстро задышав. Джереми не сказал ни слова, но я знал, что это приступ паники. Мама тоже это знала. Она отвела его к аптеке, у которой стояли скамейки, и заставила сесть. Посмотреть, что случилось, вышел обеспокоенный фармацевт, но мама сказала, что у нее все под контролем. Мама не отводила взгляда от Джереми, и когда она говорила с ним, то ее голос оставался мягким и нежным.