— Сладкий, я могу открыть дверцы? Мне очень нужно тебя обнять.
Я не хотел обниматься с ней, но, вероятно, она использовала много суперсилы, чтобы подняться сюда и спеть со мной. Поэтому я открыл дверь и впустил ее. Мама крепко обняла меня и стала раскачиваться из стороны в сторону, но не расспрашивала о том, что случилось.
Когда она в полной мере насладилась объятиям, мы спустились вниз. Мама приготовила мне банановый хлеб с орехами и купила виноградный напиток «Зевия» в «Уистфилде».
Мы сели вместе и перекусили всем этим.
— Я получила сообщение от Салли, — сказала она, когда мы стали убирать посуду и встали у раковин. Я мыл тарелки, а мама вытирала их и убирала в шкафчик. — Джереми все еще расстроен. Хочешь, я помогу тебе поговорить с ним? Или ты думаешь, что вам лучше побыть пока порознь?
— Я не могу остаться здесь. Джереми расхочет быть моим парнем.
— Почему это он должен расхотеть? Может, ты все-таки объяснишь мне, что происходит?
Я коснулся пальцем мыльного пузыря на грязной тарелке и почувствовал, как он лопается.
— Ему предложили новую работу — помогать Дэвиду.
— И почему ты этому не рад?
Я по-прежнему не мог говорить об этом, но после пения, бананового хлеба и «Зевии» я был уверен, что смогу показать свои переживания на языке жестов.
«Я боюсь, что Джереми станет парнем Дэвида».
Многие люди в ответ на это воскликнули бы «О, дорогой!», например, Салли, но не моя мама.
Она подняла брови и показала:
«Милый, он даже не идет ни в какое сравнение с таким супергероем, как ты. Он никогда не отобьет у тебя Джереми».
«Да, но Джереми будет работать на него и проводить с ним много времени. И он обольститель. Дэвид — очень красивый».
Даже показывая эти слова, я почувствовал жжение в груди.
Мама издала гневное восклицание и перестала показывать.
— Юноша, ты сам можешь все уладить. Если думаешь, что Дэвид опасен, старайся быть лучше, и не будет никакого соперничества. Но я кое-что тебе скажу. Огорчать Джереми и убегать вместо того, чтобы поговорить с ним, не лучший способ справиться.
Она была права. Было умно — пойти и успокоиться, но мне нужно вернуться туда и бороться, показывая Джереми, что я классный парень, а не ревнивый идиот.
Мама взяла кухонное полотенце и скрутила его.
— Нужно чаще заниматься сексом. Это отвлечет его от Дэвида.
Мама поцеловала мои волосы и ударила меня по заднице полотенцем.
Глава 20
Джереми
Пока Эммет был у своих родителей, я пребывал в странном настроении. Я был очень расстроен и нуждался в «Лоразепаме». Вопреки ожиданиям, у меня не началась истерика. На меня напало полное оцепенение. Думаю, если бы я находился в квартире один, то свихнулся бы, но они сидели со мной в гостиной. Тэмми сидела со мной на диване, а Стюарт приклеивал к листку бумаги смайлик из макарон, который хотел подарить мне.
— Счастливый, — сказал он мне, показав свой арт-проект, и включил Фаррелла Уильямса на переносном стереопроигрывателе.
В данной ситуации слово «счастливый» точно не про меня, но я оценил этот жест.
Дэвид тоже находился в нашей гостиной. Когда он спросил, почему я расстроен, я не смог ответить, и Тэмми сказала ему, что мы с Эмметом поссорились. Забавно, что я не плакал ровно до того момента, пока она не озвучила это вслух. Слава богу, это был не громкий рев, но я не мог прекратить плакать, сколько ты ни утирал льющиеся по моим щекам слезы. Я не чувствовал в себе беспокойства, и даже грустил как-то отстраненно. Подумал, что это из-за лекарств, но в какое-то мгновение тоненький голосок в моей голове подсказал, что я не слишком волнуюсь, потому что в глубине души знаю — Эммет не бросил меня из-за такого пустяка. Надежда быстро утонула в негативных мыслях, но силы моего духа хватило на то, чтобы признать присутствие надежды, когда произошло нечто подобное — и для меня это огромный прорыв.
Дэвид несколько раз попытался обогнуть стол и, когда это ему удалось, подъехал ближе.
— Эй! — Он неуклюже прикоснулся к моему плечу своим. — Что случилось?
Я хотел поговорить с ним. Мне нужно было с ним поговорить. Я был уверен, что мне придется выбирать между ним и Эмметом, и нужно было выбрать Эммета. Несмотря на то, что я сформулировал это предложение в своей голове, произнести его я не мог. Я будто бы снова оказался в больнице, но теперь Эммета рядом не было. Вместо того, чтобы произнести эти слова, я быстро выдохнул.