— Все будет хорошо. Мариетта написала мне, что они скоро придут.
Но лучше мне от этих слов не стало. Наоборот. Я испугался, закрыл глаза и откинулся на спинку дивана.
Тэмми опустила руку и стала массировать мою шею.
— Ш-ш-ш. Все пары ссорятся. Вы все преодолеете. Я в этом уверена.
— Почему они поссорились? — спросил Дэвид.
Тэмми ничего не ответила, но когда я поднял глаза, то увидел, что она смотрит на меня и молчаливо спрашивает разрешения.
Я кивнул. Да, пожалуйста, расскажи ему, потому что я не могу.
Тэмми погладила меня по голове и посмотрела на Дэвида.
— Они поссорились из-за тебя, милый.
— Что? Из-за меня? Почему?
Прежде чем что-то сказать, она заколебалась, а я закрыл глаза и прильнул к ее плечу, почувствовав себя слишком утомленным. Мне хотелось вернуться в постель, накрыться одеялом с головой и плакать. Я был не уверен, что хочу сегодня снова увидеться с Эмметом, особенно если он еще на меня злится.
Прежде чем Тэмми смогла ответить, я услышал знакомый голос. Резко открыв глаза, поднял голову и увидел, что в дверях стоят Мариетта и Эммет.
Слишком поздно я понял, что может произойти, когда Эммет увидит Дэвида со мной. И тогда я действительно запаниковал.
Пока Эммет с мамой разувались и проходили в гостиную, Тэмми пыталась успокоить меня. Я чувствовал себя подобно кролику: мое сердце билось слишком быстро, и я готов был убежать при первых признаках неприятностей.
Я не мог взглянуть на Эммета, даже когда он подошел и встал передо мной, а потом его руки показали мне слово «Прости».
Мое дыхание прервалось. Конечно, это было не облегчение, но уже что-то похожее на это. Я поднял голову и посмотрел на него. На его красивое, спокойное лицо, на его лоб, губы.
«И ты меня прости», — показал ему я.
На секунду я подумал, что он хочет что-то сказать, но он нахмурился и посмотрел в сторону Дэвида.
Эммет стал показывать на языке жестов что-то гораздо более сложное, чем я мог прочитать, но заметив, что я расстроен, он вытащил из кармана свой телефон и напечатал то, что показывал, а потом передал телефон мне.
«Я могу поговорить с тобой наедине? Пожалуйста».
Когда я занервничал, он забрал свой телефон и добавил:
«Я не буду ругаться, я обещаю».
С трудом сглотнув пересохшим горлом, я протянул руку к телефону.
«Ты уйдешь?»
Он прочитал сообщение и стал напевать, пока набирал ответ.
«Я был слишком расстроен и ушел, чтобы успокоиться. Я не хочу злиться рядом с тобой. Тебе это не понравится. Поэтому, да. Я уйду, если чем-нибудь расстроюсь, и, успокоившись, вернусь. Что я только что и сделал».
Я прочитал сообщение, но еще долго на него пялился. Меня охватило сразу столько чувств, и все они были сильными, несмотря на «Ативан». Надежда, тлевшая во мне, разгорелась сильнее, когда Эммет взял меня за руку и помог подняться. Он не бросил меня. И не уйдет из-за того, что я слишком жалкий и никчемный. Он ушел потому, что хотел защитить меня от самого себя.
Мне хотелось обнять, поцеловать его. Хотелось заняться с ним любовью и прикоснуться к каждому сантиметру его тела. Я хотел танцевать с ним, трогать его, все вместе и сразу, но, когда мы вошли в нашу квартиру, Эммет был очень серьезен, а я слишком застенчив, поэтому не реализовал ни одной из этих вещей.
Он усадил меня на диван и сел в кресло напротив меня. Эммет покачивался и мягко хлопал себя по бокам, пока говорил, а останавливаясь, начинал напевать.
— Джереми, прости меня. Хм-м-м-м. Я не должен был злиться из-за того, что ты стал работать на Дэвида. И я не должен указывать, где тебе работать, а где нет. Это не... хм-м-м… поступок хорошего парня.
— Стой, — перебил я, переживая за него. Я чувствовал, как тяжело ему дается этот разговор, и мне хотелось, чтобы он прекратился. — Нет, это мне нужно было как следует все обдумать. Я был эгоистом. Поэтому скажу Дэвиду, что могу быть его другом, но работать на него не буду.
— Иногда полезно быть эгоистом. Хм-м-м-м. — Он стал хлопать по бокам так сильно, что мне показалось, он может взлететь. — Ты должен начать работать на него. Ты прав. Эта работа для тебя как раз то что надо.
Его голос был грубым, и я запаниковал. Я сжал свои пальцы точно так же, как и мои внутренности мгновенно скрутило в узел.
— Но я не хочу, чтобы ты расстраивался. И не хочу, чтобы ты на меня сердился.
— Я на тебя не сержусь. Хм-м-м-м.
— Ты сердишься. Ты расстроен и не можешь перестать напевать. — Я положил руки на свои бедра и сжал кулаки, впиваясь ногтями в кожу почти до боли. — Все в порядке. Есть и другая работа. Я могу ее найти. Просто никакая работа не стоит того, чтобы потерять тебя.