Я уведомил Шахар, что у меня в Тени остались дела на несколько часов, и отбыл из Неба. В работу Вертикальных Врат после нападения были внесены изменения. Теперь они по умолчанию переносили только в одном направлении – прочь из дворца. Для переноса вверх требовалось заветное слово, присылаемое с помощью особого шара, который мне и вручили при отъезде. Дежурный писец, стоявший вместе с солдатами, караулившими Врата, торжественно предупредил, чтобы я не потерял шар, иначе мне придется плохо. Для начала меня на месте убьет магия, если я попробую войти во Врата без пароля, а если я от нее как-нибудь увернусь, наверху меня прикончат солдаты.
Я обеспечил сохранность шарика и распрощался.
Я направился прямиком в Южный Корень, где сообщил сперва Гимн, а потом и Ахаду, что некоторое время поживу в Небе.
Гимн расстроилась по этому поводу куда больше, чем я ожидал, – не в пример своим родителям, которые явно дождаться не могли, когда я окончательно съеду. Гимн почти все время молчала, помогая мне собирать скудные пожитки (все, мною нажитое, уместилось в одну матерчатую сумку). Но когда я уже повернулся к порогу, девочка поймала мою руку и всунула в ладонь две вещицы. Первой был стеклянный нож того же цвета увядших листьев, что и мои глаза. Гимн явно вложила в прозрачный клинок немало труда. Лезвие было отполировано до зеркального блеска, и она умудрилась даже снабдить его латунной рукояткой от кухонного ножа. Второй подарок представлял собой горсть бусин разных цветов и размеров. Каждая была сработана из камня или стекла и украшена тонкой гравировкой, изображавшей континенты и облака. Тонкие сверленые отверстия позволяли составить из них ожерелье и разместить на шнурке рядом с Эн.
– Откуда ты узнала? – изумленно спросил я, когда Гимн высыпала бусины мне в ладонь.
– Узнала о чем? – Она смотрела на меня как на полоумного. – Я просто вспомнила тот старый стишок про тебя. Ну, как ты Солнце спер ради забавы. Вот я и подумала, что Солнцу планеты вроде нужны, разве не так?
Если сравнивать с моим утраченным планетарием, бусы представляли собой жалкое зрелище. Но если принять во внимание любовь, с которой они делались… Да они были попросту великолепны, роскошны! Гимн поспешно отвернулась, когда я прижал их к груди, а я еле сдержался, чтобы не разреветься прямо у нее на глазах.
Явившись в «Герб ночи», я застал Ахада в весьма странном расположении духа. День клонился к вечеру, дом вскоре должен был распахнуть двери для посетителей, и я рассчитывал найти Ахада в кабинете. К моему удивлению, он сидел на заднем крыльце и вместо обычной сигары задумчиво вертел в пальцах сорванный цветок. Судя по выражению его лица, размышления были не самые радостные.
– Хорошо, – только и сказал он в ответ, когда я поведал ему о своем переезде обратно в Небо, и что Арамери из итемпанов в одночасье заделались йейнианцами, и, наконец, о том, что вскорости где-то будет возведен новый дворец.
– Хорошо? И это все, что ты имеешь сказать?
– Да.
Я, не сходя с места, придумал с полдюжины гадостей и оскорблений, которые он, по идее, должен был вывалить мне вместо этого спокойного «да», и нахмурился. С ним определенно что-то было не так. Но не мог же я напрямую спросить, что случилось. Он бы только посмеялся над такой попыткой заботы.
Поэтому я прибег к иной тактике.
– Между прочим, они все от тебя, – сообщил я. – Шахар и Декарта. Твои внуки. Вернее, правнуки.
Это наконец-то привлекло его внимание. Он поднял на меня взгляд и нахмурился:
– Что?..
Я пожал плечами:
– Я так понимаю, прежде чем покинуть Небо, ты переспал с женой Теврила Арамери.
– Прежде чем покинуть Небо, я переспал с половиной тамошних обитательниц. При чем тут это?
Я уставился на него:
– Да ты и вправду не знал!
А я-то думал, все было частью какого-то далеко идущего плана. Нахмурившись, я упер руки в бедра.
– Кстати, за каким хреном ты вообще съехал из Неба? Последний раз, когда я тебя там видел, ты был на пороге принятия в Главную Семью и уверенно продвигался к избранию следующим главой. Проходит несчастная сотня лет, и ты заведуешь домом со шлюхами в самой убогой части города! Как так?