Просто я, должно быть, действительно проклятье.
Так меня назовет отец, когда, мучающийся сомнениями, наконец обследуется и узнает, что бесплоден и не может иметь детей. Обречен иметь одну непутевую дочь, которую и ребенком-то своим не желает и стыдится признать.
- Иди…вон, Вивиан. Прочь с глаз моих, бестолковая девка.
- Минутку, - обрываю я, пропуская мимо ушей привычное оскорбление.
Дональд Велфорд хмуро меряет меня взглядом.
- Брат моей подруги Селесты, Адэр Ниол. Прошение о переводе в столицу. Пропущены уже все сроки рассмотрения, но положительного ответа все нет.
Услуга за услугу, папочка. В этот раз я исполню просьбу. Посмотрим, к чему приведет такая перемена заготовленного для всех сценария.
- …Это дела храма, - выплевывает медленно лорд Велфорд.
Я вздергиваю бровь и скрещиваю руки на груди.
Так и поверила, что у него нет там своих людей! Помнится, сам Святой отец дал одобрение его кандидатуре, когда решался вопрос о назначении нового премьер-министра.
- Хорошо, - кривится родитель. - А теперь, пошла вон.
9
Когда я закрываю за собой дверь, слышу, как скрипит ящик буфета, где отец хранит свой виски. Ухмылка снова появляется на губах.
Конечно, отец еще проверит достоверность моих слов, но раз уж есть сомнения, значит, правда ему откроется быстро. В этот раз и о своей неспособности зачать наследника он должен узнать раньше.
Однако, мне плевать. Ко мне это не имеет никакого отношения.
В отцовском завещании, которое как-то ненароком попалось мне на глаза, место главы рода и все богатства семьи он передавал какому-то юнцу – моему троюродному кузену - из побочной линии.
Меня отец за достойную преемницу точно не считает. Это в прошлом я себя тешила надеждами, но сейчас мыслю вполне здраво и больше сама себе не вру. Была бы я сыном, другой бы сложился разговор. А дочь – позор и проклятье.
Для папаши моя жизнь бесценок. При всей своей власти и силе он и палец о палец не ударил ради моего спасения. Факт того, что я его единственное чадо все равно что пустой звук. Пожалуй, лучше вообще не иметь ребенка, чем такую как я. Наверное, так он рассудил, пока я, находясь в темнице, тешила себя мыслями о том, что мой родитель найдет способ меня оттуда вытащить. Как же наивно…
Качаю головой, прогоняя прочь мрачные воспоминания. Все в прошлом. Отныне я сделаю все, чтобы оно не наступило. Мое будущее будет результатом моих собственных усилий.
Как же приятно было видеть разочарование на отцовском лице! Смакую послевкусие после победного разговора с Дональдом и улыбаюсь сама себе, пока знакомым путем иду по дому до своей комнаты.
Большая, роскошно украшенная, с собственным кабинетом, зоной для приема гостей, ванной, гардеробной и прочими дворянскими изысками спальня. Тяжелые шторы, шелка, картины, статуэтки, вазы…
Плюхаюсь на кровать, утопая в мягкости одеял и декоративных подушек.
Для меня прошлая ночь была в темнице. На грязном вонючем полу я закончила свое жалкое существование.
А теперь я снова младшая «сестра» высокопоставленного правительственного чиновника и леди славящегося своей голубой кровью дома Велфордов, лежу тут в роскошной опочивальне дворянской особы. Круче спальня только у принцессы.
Стук в дверь. В комнату входит Олдо.
- Юная госпожа, не желаете ли перекусить? Хозяин распорядился подать ужин в его покои. Раз уж вместе вы есть не будете, то я подумал, что можно начать прием пищи пораньше.
Время сейчас половина шестого.
Я улыбаюсь и тяну с ностальгией:
- Знал бы ты, Олдо, как я скучала по-твоему этому «юная госпожа». Кроме тебя, никто меня так не звал.
Старик смеется и ставит на стол серебряный поднос.
- Сегодня вы непривычно веселы. В академии случилось что-то хорошее?
Морщинки собираются в уголках глаз, когда старик улыбается.
Я перематываю в памяти прошедший день и качаю головой.
- Вряд ли ты назовешь это хорошим, если узнаешь.
Мое прошлое не было тем, чем стоило бы гордиться. А сейчас я лишь исправляю свои ошибки. Довольно жалко все это.
Олдо не застал ни того, как катилась под откос моя жизнь. И о плохих поступках своей подопечной он тоже не ведает. Это плохо так думать, но я рада, что он так и не узнал и не разочаровался во мне. Дедушка и старый дворецкий воспитывали меня не так. Как же стыдно.
- Юная госпожа слишком к себе строга.
Олдо снова улыбается, его лицо испещряется морщинами.
Я встаю с постели и сажусь у окна за стол, рассчитанный на четыре персоны.