И в Австралии он был. — веско добавил Ефрем Автандилович, как будто выбросил козырного туза.
— Это имеет значение? — изогнула тонкую бровь строгая «Машенька», очевидно, знавшая экономическую географию бывшей всебританской каторги, несколько лучше, чем ее супруг.
— Очевидно, что мой австралийский опыт в этом вопросе особого значения не имеет. — я открыто улыбнулся даме: — Там людей мало, в основном кенгуру бегают, но вот опыт пребывания в Сиаме может пригодиться. Там, как и у вас, на улицах сплошной бардак, толпы народа, все куда-то бегут, орут и ничего не понятно.
Очевидно, что у Марии Андреевны на Сиаме закончились аргументы, она холодно мне улыбнулась и наконец пригласила в свой дом:
— Прошу проходить, господа. Проследуйте в столовую.
Имя: Петр Степанович.
Раса: Человек.
Национальность: вероятно русский.
Подданство: Российская Империя.
Вероисповедание: православный.
Параметры:
Сила: 3.
Скорость: 2.
Здоровье: 2.
Интеллект: 6.
Навыки:
Скрытность (1/10).
Ночное зрение (0/10).
Достижения: нет.
Активы: две винтовки, револьвер неизвестных систем, носимый запас патрон, одежда, вещмешок, пальто, сапоги, галоши, шапку.
Пассивы: Обязательство найти пропавшую девушку Анну Ефремовну Пыжикову.
Глава 4
Глафира что-то невразумительно пискнула, но приняла у хозяина пальто и шапку, затем, с некоторым колебанием, взяла и мои вещи. Я сделал шаг вперед, но затем вернулся:
— Одну секунду, барышня.
Когда я доставал из кармана пальто, свой огромный револьвер, умудрившись еще и зацепится шпорой, что торчала из дужки спускового крючка, за подкладку кармана, девица побледнела, и закатив глаза, повалилась мне на плечо. Пришлось усаживать Глашу на, бывший тут же, в прихожей, венский стул, сомлевшую прислугу и приводить ее в чувства.
Ружья я, от греха подальше, поволок с собой, наверняка, нарушая все мыслимые правила поведения гостя в приличном доме.
Мы молча сидели с купцом в гостиной, заняв стулья в противоположных концах длинного обеденного стола, и тяжело молчали, не глядя друг на друга. Где-то за стенкой кто-то возбужденно и быстро говорил, пару раз что-то упала.
— Простите, Ефрем Автандилович, что я веду себя не деликатно, но в таких делах, как ваше, потеря времени не допустима. — я не выдержал уже на десятой секунде молчания: — Попрошу вас провести меня в комнату дочери и выдать мне ее фотокарточки.
— Да-да, конечно, пройдемте.
Господа, что здесь происходит? — полос «Машеньки» был таким же обжигающим и острым, как речной лед, по которому я бежал босиком сегодня утром. И опять, ее гнев я полностью понимаю. Она застала нас с купцом в комнате пропавшей дочери в тот момент, когда я, в сапогах, лежал поперек узкого девичьего ложа, и что-то усиленно пытался достать из щели возле плинтуса.
Несмотря на то, что за моей спиной, казалось, воздух превратился в жидкий азот, я, сначала уцепился двумя пальцами за маленький клочок бумаги и вытащил его из-под кровати, а теперь стоял у разворошенного ложа пропавшей девицы и, со свойственным австралийцам спокойствием, прямо смотрел в искрящиеся гневом глаза Марии Андреевны, стараясь незаметно выплюнуть, попавшие мне в рот и нос, клочки серой пыли.
— Это что, обыск? Ефрем Автандилович, как ты мог позволить! — Мария Андреевна грозно наступала на, замершего в углу, как ребенок, застигнутый за чем-то запретным, хозяина дома.
— Знаете, что, уважаемые хозяева? Мы либо делом занимаемся, либо упражняемся в вежестве и деликатности. Я действительно осматриваю комнату вашей дочери, Мария Андреевна, так как хочу убедиться в том, что отсутствует какая-либо переписка с каким-либо сердечным другом, или иное подтверждение того, что ваша, вполне взрослая, дочурка, не упорхнула с каким-нибудь поручиком на Кавказ или, упаси Бог, на фронт.
— То есть, вы бы читали чужую переписку, милостивый государь?
— Да, очень этого стыжусь, но делаю это ради того, чтобы ваш ангел вернулся в родительский дом. На этом давайте спор об этике прекратим. Если я найду вашего ребенка, мы, может быть продолжим эту занимательную дискуссию. Ефрем Автандилович, вы мне кое-что обещали!
— Наверное, небольшой аванс в счет ваших хлопот? — не могла успокоится любезная хозяйка.