– Ты позвала эту дрянь? – вопил Маррис, демонстрируя свою нежную любовь ко мне. Не составило труда догадаться, о ком идет речь. – Ты в своем ли уме?! Ты что, не знаешь Яд? Она же заноза. Ты так хочешь, чтобы она вывернула наизнанку всю твою жизнь? Прости, но своя мне дорога, и я не готов демонстрировать Яд свои нежно любимые трусы! А вот увидишь, она раскопает все, вплоть до тех твоих с розовыми зайчиками, в которых ты ходила в младшей школе!
– А ты откуда знаешь? – на секунду опешила Клэр.
– Мы же днем спали. На соседних кроватях. Они еще тогда произвели на меня неизгладимое впечатление! – гадко хмыкнул парень. Я поморщилась. Рыжий и мелкий Маррис был мерзким.
– Придурок! – выплюнула девушка. – Кто-то убил Расти! Я хочу, чтобы ее убийца был найден! И… – Она стушевалась. – Я боюсь!
– Так потраться на охрану, но не вмешивай в это Яд. Ладно Кэлз – он придурок и всегда бежит к тому, кто может решить проблемы за него. Но ты? Ты-то вроде бы не идиотка и понимаешь, чем это чревато!
– Какая разница?! – Клэр, казалось, немного стушевалась. – Яд все равно отказалась. Проблема исчерпана. Доволен? – зло бросила девушка, развернулась на каблуках и ушла, а я осталась задумчиво барабанить пальцами по столу. Как же меня раздражало то, что эта история следует за мной по пятам. И вместо того, чтобы решать свои собственные проблемы, я начинаю думать над этим убийством.
Кофе закончился, и я все же собралась почтить пары своим присутствием. Но, наверное, лучше бы я поехала домой. Наша утренняя стычка с Кэлзом, которая длилась совсем недолго, холодная отстраненность Клэр, откровенный наезд Бетси – все послужило спусковым крючком. Ненависть, направленная на все непохожее, сегодня вылилась на меня снова. Наши стервятники почувствовали, что им все сойдет с рук и больше ни Кэлзу, ни Клэр нет до меня дела. Думаю, многие даже не понимали, с чем связана немилость, в которую я впала, но стремились угодить сливкам нашего общества и задеть меня. Поэтому в течение дня пришлось пережить парочку неприятных моментов.
При одном из них присутствовал Кэлз, но только усмехнулся, когда подружка Бетси едва не опрокинула горячий кофе. Меня спасла врожденная реакция, в итоге нахалка облилась сама с ног до головы, а я лишь презрительно на нее взглянула и, забрав сумку, направилась к выходу.
Основные же неприятности ждали меня у платформы. На полированном, в зеленых разводах капоте сидели трое – парень Расти и двое его дружков с первого курса – мерзкая компания, и я поняла, что избавиться так просто, как от Бетси, от них не удастся. Рука сама потянулась к кнуту. Я всегда остро чувствовала, когда лучше быстро делать ноги. Но проблема в том, что троица занимала капот моей платформы и уходить не собиралась.
– Чем обязана? – мрачно поинтересовалась я, жалея, что приходится вести диалог. Мне очень не нравилась эта ситуация, она грозила перерасти в серьезную проблему.
– Ты слишком много о себе возомнила! – Леон легко спрыгнул с платформы, немного покачнулся и сделал шаг мне навстречу, заставив попятиться. В его глазах горела ненависть и пьяная злость, которую он жаждал на ком-то сорвать. – Тебе оказали честь, а ты смела выпендриваться? Ты тупая и ограниченная! Понятно, что никто не надеялся на то, что ты сможешь раскрыть убийство, но отказаться? Это значит плюнуть в лицо мне…
Видимо, подобные выступления пугали людей, раз Леон был так уверен и нахален, а может быть, в нем говорил алкоголь. Но мне было все равно. Я снова разозлилась и очень тихо ответила:
– Нет – это не плюнуть в рожу. Тебе, видимо, просто давно не плевали… ну так могу устроить!
Я редко вела себя подобным образом. В основном потому, что почти всегда в этом не было необходимости, но тут плюнула в физиономию мерзавцу с откровенным удовольствием, даже понимая, что Леон вряд ли оставит мою выходку без ответа. Но сейчас мне было все равно.
Он отлетел от меня словно ошпаренный, зашипел оскорбленно: «Ты поплатишься, дрянь!» – и бросился на меня. По взгляду я поняла, что он не относится к категории тех парней, которые не бьют девушек. Поэтому кнут свистнул в руке сразу, но мне было сложно тягаться с боевиком, пусть даже действующим в пьяном угаре. Он поймал меня за руку и сжал кисть так, что я взвыла от боли. Кнут выпал из ослабевших пальцев.
Леон не стал меня бить по лицу. Коротко ударил в живот, даже не кулаком, а мощной волной воздуха, которая окутывала его руку, заставив осесть на колени, и завел разламывающуюся руку за спину.
Нас видели. Он не скрывался, но на помощь не пришел никто. Охранники прибегут, конечно, но не сразу. Когда им еще доложат? Я уже, оказывается, отвыкла попадать в неприятные ситуации из-за своего языка.