Тогда настала пора строить карьеру. Толковых руководителей не хватало. И меня пинками под зад загнали в офицерскую академию. Ууу, ненавижу учиться! Все эти зазубривания, экзамены, домашняя практика. Ещё с малых лет не люблю.
К счастью, за боевые заслуги срок обучения сократили. Да и наставники особо не придирались, обучая меня только важным вещам. Империи нужны воины. А не отличники и кабинетные зубрилы. Так что, я вскоре стал офицером. После чего, дослужился до капитана, получив под свое начало крупный отряд бойцов.
Честно сказать, было весело. В отличие от других командиров, я сколачивал банду головорезов, а не кружок запуганных девиц. Благодаря богатому опыту, учил солдат одному — убивать и... желательно сохранять свою задницу.
Мы были худшими в плане теоретической подготовки и дисциплины. Зато в ликвидации Прорывов нам не было равных. На поле боя многое зависит от командира. Но я, по сути, был мелкой сошкой. Потому не мог решить всех проблем.
Простой капитан не выпишет отряду новую технику, не изменит стратегию наступления, не введёт новые правила боя и прочее. Часто высшее начальство творило полную дичь, не зная (или не желая знать), что творится в войсках.
Конечно, это бесило. Но доказать что-то высшим чинам было попросту невозможно. Многие считали, что я зажрался. Мол, все не нравится, вечно всем недоволен. Меня называли брюзгой, стариком, который вечно ворчит. Так длилось до тех пор, пока не сгинула половина моих ребят.
Не от корявых конечностей адских пришельцев. Хотя заварушка тогда была не дай боги. Мы не перепились и не стали палить в своих. Все куда проще и... драматичнее.
Заряды для бластеров были сделаны с нарушением технологии и неправильно хранились. В самый неподходящий момент произошла детонация капсулы с боеприпасами, отправив в черную пустоту больше десятка душ.
Ещё столько же получили ранения. Среди последних оказался и я, став на всю жизнь инвалидом. Вместо сражения за родную планету и мести чертовым монстрам, я оказался прикован к парящей платформе.
Больше никаких атак и рискованных окружений. Лишь борьба за бесплатные лекарства с льготными зарядами для платформы. Казалось, это конец. Жизнь без Армии Возмездия лишена смысла. Я существовал в крохотной жилой капсуле и да... много пил.
Ясно, к чему все катилось. Хотя было уже наплевать. Я чувствовал, что сделал все в этой жизни. А теперь должен быть уничтожен, как не сработавший заряд батальонной гаубицы. Чудес не бывает. Я это знал, принимая печальную участь как должное.
Но чертовка-судьба вновь подкинула работёнку. В один из никчемных дней моей жизни, сам того не ожидая, взорвал нескольких выродков сгустком белого пламени, вышедшим у меня из... руки.
Звучит как сон психопата. Но я не шучу. Трое малолетних скотов подошли ко мне в баре. Увидев военную форму, в которой я ходи... то есть парил на чертовой инвалидной платформе, они решили слегка пошутить.
Нормальный вояка сразу б пересчитал бы им кости. Но что может сделать обрубок, превратившийся из боевого офицера в сраный предмет мебели? Верно, почти ничего.
Ублюдки, которые воевали разве что в виртуальных миссиях, поливали помоями мою армию. Моих погибших друзей и меня. Они шутили, как недоделанные комики, ржали ездовыми онграми, трясли меня как чертово дерево, желая скинуть с платформы.
Для окружающих это было нормально. Подумаешь, двадцатилетние увальни издеваются над инвалидом. Ничего плохого здесь нет. Ублюдки получили лишь несколько замечаний, да и то не особо настойчивых.
Пришлось вспомнить передовую, взяв ситуацию в свои руки. Решив любой ценой проучить наглецов, я напряг сознание, мышцы, чуть не вывернул себя на изнанку и...
В моих руках появилось нечто горячее. Организм разрывала неведомая материя. Казалось, что сейчас сдохну от сердечного приступа.
Но вместо этого, на тот свет отправились мамкины шутники. Ведь у меня из ладони вырвался маленький шар ярко-белого цвета. Он воспарил в воздух, словно пушинка, и попал под ноги выскочкам.
Потом прогремел взрыв, превративший противников в обгорелые тушки, а барную стойку в груду дымящихся щепок. При этом я не получил ни царапины. Наоборот! Смог подняться с платформы и уползти к черному ходу.
Потом с трудом встал на (мертвые!) ноги, что стало гребанным чудом! Хромая и держась за стену, я выбрался из грязного бара, заполненного воплями ужаса и едким дымом.
После чего, сдался городской страже на волю имперского правосудия... А что? Терять все равно было нечего. Жить не для кого. Какой смысл бегать и прятаться по углам? Казалось, теперь точно все кончено. Я должен попасть за решетку на длительный срок. Что для немолодого больного вояки почти что смертельно.