— Но, позвольте, ведь это же может привести к войне, — робко попытался возразить царь, — Порт-Артур мы уже потеряли и этим рейдом можем только навредить себе. Китай этому воспротивится.
Широко улыбаясь, я сказал:
— Ваше величество, а мы сделаем так, что монголы нам ещё и должны останутся. Мы отдадим им гроб с костями Чингисхана, подбросим от щедрот пару бронзовых котлов с золотом, а также их древние реликвии. Поверьте, для них обретение могилы Чингисхана гораздо важнее, чем все маньчжурские чиновники вместе взятые. В Китае до сих пор верят, что как только могила Чингисхана будет найдена, их северный сосед вновь станет могучим. Правда, кое-кто считает, что сразу после этого разразится мировая война, но она-то разразится в любом случае. Поэтому золото нужно забрать оттуда и двух казачьих дивизий для этого будет достаточно. Сейчас самое время отправиться в путь и тогда уже к октябрю месяцу золото будет привезено в Санкт-Петербург. Самое примечательное заключается в том, что это золото принадлежит Российской империи. Поэтому нам нет нужды перед кем-то оправдываться и тем более спрашивать у кого-то разрешения. По пути к могиле Чингисхана экспедиция заглянет в Ургу и всё решится буквально в течении нескольких часов. В той пещере хранятся такие реликвии, за которыми монголы в огонь пойдут.
Николай оживился и с улыбкой спросил:
— Князь, вы намерены лично возглавить эту экспедицию?
— Нет, ваше величество, это дело вашего нового министра финансов. — Быстро ответил я — Князь Куракин не только сбережет достояние наших предков, но и в разы его преумножит. Он возглавит это дело, а пятеро моих друзей будут руководить экспедицией. Мне же надобно немедленно ехать в Германию, Францию, затем в Североамериканские Соединённые Штаты и далее в Южную Америку. Там я и буду работать на благо Отечества, так что покину Россию надолго.
Царь оживился ещё больше, сосредоточенно покивал и, вдруг, выдал такое, что моим друзьям, которые мало того, что очень толково ему всё разъяснили, так ещё и представили ему краткий очерк, описывающий всё, чуть не сделалось дурно. Положив руку на брошюру толщиной с журнал "Огонёк", он властно сказал:
— Господа, ко всему, о чём вы говорили, Россия ещё не готова, но я назначу Петра Аркадьевича премьер-министром, а вас, князь, министром финансов. Вас же, господа, я попрошу стать его помощниками и начать подготовку к реформам. Жду вас в следующий понедельник вместе с новым премьер-министром для доклада, а вам, князь, и вашим друзьям желаю успехов. Вы ведь поедете как частные лица?
Таков был мой первый разговор с царём. Мы попрощались с его величеством и покинули дворец. Беркут был взбешен и как только мы приехали на Мойку и поднялись наверх, где были только свои, принялся буквально рвать и метать с рёвом:
— Ничтожество! Мышонок! Как такому болвану удалось стать императором такой великой страны?
— Беркут, уймись! — Одёрнул я друга — Нам грех жаловаться, ведь всё и так прошло просто великолепно. Тебе об этом и наши планировщики скажут. Так ведь, мужики?
Князь Юсупов похлопал Беркута по плечу и сказал:
— Угомонись, разведка, Сергей прав. Главного мы всё же добились, теперь ты министр финансов, Столыпин премьер-министр, а мы его консультанты. Реформы? Ну, и что с того, что они не будут объявлены, мы их и так, тихой сапой проведём. Я уже имел тайную встречу со Столыпиным и рассказал ему о Мордке Бодрове и о том, что тот, бедолага, помер, а от других наёмных убийц мы его убережем, вот только никаких столыпинских реформ не будет. Будут другие, наши реформы, причём такие, какие народ примет с радостью.
До понедельника оставалось целых пять дней и всё это время мы работали с Петром Аркадьевичем Столыпиным. Его срочно вызвали в Зимний дворец и после разговора с царём, он принял нас утром следующего дня, после чего мы уволокли его во дворец на Мойке и уже оттуда он направился к царю на доклад вместе с тремя своими помощниками и министром-финансов, в котором Пётр Аркадьевич уже сейчас души не чаял. Столыпин был единственным человеком, которому я подробно рассказал о том, какой была история России за сто лет. Впоследствии он стал членом нашей команды и оставался бессменным премьер-министром вплоть до одна тысяча девятьсот пятидесятого года и, как все мы, тоже имел ментальный шлем. Князь Юсупов вручил его нашему другу уже через полгода.