Деревня оживилась. В первую очередь потому, что в самых больших деревнях и сёлах строились перерабатывающие продовольственные предприятия, а также ремонтные цеха и не они одни. Мы решили не повторять ошибок и, прежде чем закладывать тяжелую индустрию в больших городах, решили сделать индустриальным село, ведь с выходом на поля тракторов, там должна была возн6икнуть массовая безработицы. Надо сказать, крестьяне быстро это поняли и не только оценили наши усилия по достоинству, но и приняли живейшее участие в реализации программы развития экономики на селе. Князь Юсупов бросил дворянству клич — "Научим крестьянина грамоте!" и дворяне, которым за это было обещано немало благ, откликнулись и стали строить на селе школы не только на государевы, но и на свои собственные деньги, чего от них никто не ожидал.
Страну охватил чуть ли не всеобщий энтузиазм. Ещё бы, сам царь и дворяне повернулись к народу лицом и повсюду стали открываться вечерние школы. Успехи наши, конечно, были ещё очень скромны, но мы сделали главное — сдвинули дело с мёртвой точки и начали не только экономические, но и социальные преобразования, которые были поддержаны щедрым финансированием. В любом случае главные преобразования должны были начаться позднее, после того, как нам удастся покончить с Первой мировой войной. Тот азарт, который охватил как европейцев, так и американцев, которым обломилась такая сказочная халява в виде новейших технических разработок, полностью привязанных к имеющемуся оборудованию и технологическим процессам наталкивали нас на мысль о том, что она неизбежна и мы, к своему глубокому прискорбию, не ошиблись. На только и оставалось, что минимизировать потери.
В Соединённых Штатах нам было работать гораздо легче, чем в Германии. Президент Рузвельт задал мне в лоб несколько вопросов, касающихся того, чем я намерен заняться в Южной Америке и я ответил, что никаких автомобилей и самолётов мы там изготавливать не станем, но тем не менее разовьём в этих странах мощную, аграрно-индустриальную экономику и создадим платёжеспособный рынок сбыта американских товаров. Ему такая идея понравилась, как и понравилось то, что в Соединённых Штатах мы профинансировали создание нескольких научно-исследовательских центров. Поэтому, не долго думая, он отдал нам на откуп всю Центральную и Южную Америку, но при этом сказал, что треть золота, поднятого со дна моря в Карибском бассейне, должна отойти США. В таком случае нам разрешалось привлекать себе на помощь американские военно-морские силы вплоть до морской пехоты. Да, ничего не скажешь, Теодор Рузвельт был очень проницательным государственным деятелем и мы немедленно подписали с ним соответствующий договор.
Когда я в одном из разговоров, а в Вашингтоне мы провели почти три месяца, намекнул президенту, что Россия была бы не прочь возвратить себе Аляску, тот с улыбкой сказал, что для установления сухопутной границы между США и Российской империи от государя императора потребуется щедрый ответный дар. Вот тогда-то впервые и прозвучал термины — Северная Территория и Южная Территория. Теодор Рузвельт задумчиво посмотрел на меня и спросил:
— Ну, и как вы намерены это сделать, князь?
— Мы преподнесём вам Северные Территории на блюдечке, мистер президент, но это произойдёт не ранее семнадцатого года. — Ответил я и добавил — Речь может также идти и о Южной Территории, но в таком случае на этом континенте будет всего два государства — Северо-Американские Соединённые Штаты и Южно-Американские Соединённые Штаты, которые станут союзниками, что значительно упростит людям жизнь. Правда, для этого США будут должны сделать несколько гигантских шагов вперёд на пути социальных реформ.
Президент посмотрел на меня ещё задумчивее и на редкость спокойным голосом сказал:
— Любой другой человек на моём месте подумал бы, что вы сошли с ума, князь, но я почему-то верю вам. Если я правильно вас понимаю, вы хотите подмять под себя всю Азию и объединить все европейские страны, сделав Африку их колонией. Интересная мысль. Это действительно сделает мир более организованным и стабильным.
— С одним дополнением, мистер президент, — поспешил сказать я, пока имелась такая возможность, — если Соединённые Штаты пойдут нам навстречу и вы последуете в русле нашей мировой политики, то благодаря вашим чернокожим гражданам, которым нужно будет дать образование, больше половины Африки присоединиться к вам, но уже как полноценные штаты, а не как колонии. Аляска же нам нужна только как символ дружбы и её территория будет находиться в совместном ведении двух стран — США и Российской империи. Поймите меня правильно, мистер президент, мы хотим только одного, развить все народы до одного уровня и добиться процветания всех людей независимо от их цвета кожи, но при этом хотим сделать так, чтобы они жили на своих исконных территориях.