– Привет, воробышек, извини, не сразу тебя заметил, – парень заканчивает разговор, когда я приближаюсь к машине, и открывает передо мной дверь.
Я робко здороваюсь в ответ и исчезаю в салоне автомобиля. От ласкового обращения Гронского в животе возникает какой-то странный трепет, неужели те самые пресловутые бабочки просыпаются?
До чего же сложно понять отношение парня, когда опыта в тех самых отношения целый ноль. На самом деле я ему нравлюсь или он только вид делает, а если так, то зачем?
Стас занимает положенное место и заводит машину. Думаю, что, как и во все наши прошлые поездки, мы будем ехать молча, но не тут-то было. Разговор начинается непринуждённо и плавно перетекает в неожиданном направлении: парень рассказывает про бизнес своего отца, потом про то, какие его мама печёт пончики. Я тоже не молчу, выкладываю и про папину автомастерскую, и про мамину школу – она у меня учитель начальных классов. Мы так увлечённо беседуем, что чуть не пропускаем поворот к парку.
В выходной найти место для парковки оказывается не самой простой задачей. Приходится пару кругов проехать, прежде чем удаётся машину поставить.
Парк в этом городе классный: здесь и кафешки есть, и фонтан, и аттракционы всякие для детишек. А самое главное для меня – это колесо обозрения.
Я нисколько не боюсь высоты, зато обожаю любоваться видом сверху. В этом городе всего один раз удалось на колесе обозрения прокатиться. Было это больше десяти лет назад, когда моя тётя Лина поступила в медицинский, мы приезжали к ней в гости и ходили на прогулку в этот парк. Потом как-то не складывалось, а сейчас сама уже учусь почти два года, а до колеса так и не добралась. Но это ничего – сейчас исправим.
Недолго думая, хватаю Стаса за руку и тяну в сторону кассы. Так спешу, что не сразу замечаю опешивший взгляд Гронского.
– Ян, – интересуется Стас, когда я делаю пару шагов в его сторону, – ты серьёзно хочешь на этой ерундовине прокатиться?
– Да, а что такого, думаешь я трусиха какая? – становлюсь в позу сахарницы и смотрю слегка прищурившись. – А вот и нет, и я тебе это докажу! – отвечаю, полная решимости.
– Может не стоит? Я тебе и так верю… – пытается отговорить. – О! Смотри, какой медведь громадный в тире, давай я его для тебя выиграю!
Непонятно, зачем он пытается переключить моё внимание? Разве не видит, что ничего не выйдет? Может, обычно я и могу быть тихой и скромной, но сейчас меня даже бульдозером от любимого развлечения не оттащишь.
– Вот прокатимся, тогда и постреляешь! – снова хватаю парня за руку и тащу к заветной цели.
Пару минут возле кассы, и вот мы уже усаживаемся в кабинку. Я в ожидании поездки нетерпеливо кручусь на своём месте, поэтому не сразу обращаю внимание на странное поведение Стаса. Когда колесо обозрения начинает движение, я замечаю, что парень крепко держится за поручни и сидит неподвижно как статуя. Что на него вдруг нашло, неужели он боится высоты?
– Стас, – тихо обращаюсь к парню, – с тобой что-то не так?
Он молчит, словно не слышит меня, потом встряхивает головой и отвечает:
– Э, да, всё в норме.
– Мне показалось, или ты высоты испугался?
А что? У всех людей есть какие-то страхи, думаю, парни не исключение. Я вот, например, мышей боюсь, может и Стас бледный такой, потому что акрофобией страдает.
– Я могу тебе чем-то помочь? С тобой это впервые, или ты намеренно меня не предупредил?
Да, я начинаю допрашивать парня – пусть лучше злится, чем будет трястись ближайшие восемь минут.
– Да, – на выдохе говорит парень, – я знаю, что мне нужно.
Не успеваю опомниться, как Стас перепрыгивает со своего места на мою сторону и усаживается вплотную.
– Знаешь, – заглядывает мне в глаза, – если во время поездки ты будешь держать меня за руку, будет гораздо легче.
С недоверием смотрю на страдальца: он становится всё бледнее с каждой секундой, а вдруг и вовсе сознание потеряет? Не, я боюсь рисковать, помогу парню, что мне жалко что ли?
Аккуратно беру его руку в свои ладони, чувствуя волнение от того, что сама прикасаюсь к парню. Стас сначала смотрит на наши руки, а потом поднимает голову, и мы встречаемся взглядами. Оф, что происходит, нам досталась кабинка с подогревом? Другого объяснения, почему воздух вокруг так накалился, у меня нет. В груди начинает печь, и я отвожу взгляд, не выдерживая эту пытку.
Не успеваю опомниться, как аттракцион останавливается. Стас выходит сам, затем помогает мне.