Уже несколько месяцев подряд не иссякал поток эпиграмм и пересудов. В этой какофонии угроза, которую представлял собой Баснописец, могла показаться несущественной, так как иногда сложно было отличить обычные дерзости, направленные против власти, от организованных подрывных действий. Реальное значение того и другого могло быть совершенно разным. Королева также была в центре этих сплетен, которые она старалась воспринимать с юмором. Ей всегда приписывали сапфическую любовь к принцессе деЛамбаль и многочисленные подвиги на ниве адюльтера. Но появилась и новая информация: в ее лесбийских играх отныне принимала участие модистка Роза Бертен.
Несмотря ни на что, королева ликовала. Под влиянием свое узкого круга она рассчитывала, воспользовавшись коронацией, добиться возвращения к делам своего фаворита, герцога де Шуазеля. Первая беседа на эту тему с королем не принесла желанных результатов. Но в экстазе после коронации, возможно, Людовик станет более сговорчивым. Тем временем королева окончательно разделалась с д'Эгийоном, представлявшим собой одно из главных препятствий возвращению Шуазеля. 30 мая, во время так называемого смотра королевского ведомства она жестоко опустила шторку своей кареты в тот момент, когда д'Эгийон подходил с приветствием. Вынудив его подать в отставку, она одержала над ним первую победу; только что она одержала и вторую, добившись его пожизненной ссылки в провинцию Ажне. А окончательным ударом стало то, что герцог не сможет участвовать в церемонии коронации. Что касается Морпа, тот объявил королю, что предпочитает на период церемоний удалиться в тихий уголок Поншартрена. Таким образом, д'Эгийон уезжал на юг, Морпа сидел притаившись, а в Реймс направлялся Шуазель!
Теперь Мария Антуанетта даже приписывала себе талант политика; тем не менее, она не оправдывала надежд, возлагаемых на нее ее матерью и ее опекуном во Франции, австрийским послом Мерси-Аржанто, которые мечтали о том, чтобы она стала влиятельной советницей. Обладая болезненным самолюбием, она не имела ни способностей, ни интереса к политическим махинациям. Но она снова погрузилась в мелкие расчеты, думая, что ее маневры вполне удались. Отвлекшись от своих мыслей, с радужной улыбкой на лице, она подавала руку приветствовавшим ее людям. Весело били колокола церквей. Сегодня ею восхищались. Почести будут оказывать ей и завтра, и послезавтра, и во все остальные дни. Вот в чем заключалась коронация для королевы: быть в центре торжеств и обожания. Как она была счастлива. Продолжая улыбаться, она приветствовала толпу.
Перед церемонией они на два дня остановились в Компьене. 8 июня они расстались: король должен был направиться в Фисм, а королева – самостоятельно добраться до архиепископского дворца в Реймсе. На следующий день Мария Антуанетта продолжила путешествие в сопровождении своих деверей и графини де Прованс. Графиня д'Аргуа, которая была на седьмом месяце беременности, отсутствовала. Мария Антуанетта прибыла в Реймс первой и одна приняла почести от придворных Шампани. Розовощекая, радостная, она была уверена в своей власти и в своем великолепии, стоя в тени от перьев, украшавших шляпы ее фрейлин.
В час дня она заняла место на балконе дома, находящегося в двух шагах от собора. Вдалеке толпа пришла в движение; из предместий до нее докатился необычайный рокот. Приближался король.
Следуя за экипажем, в котором сидели принцы королевских кровей, он поменял дорожную коляску на пышную карету, колесницу Аполлона, увенчанную сверкающей короной и запряженную боевыми скакунами из королевских конюшен. Весь город преобразился. К небу вознеслись триумфальные арки до 60 футов высотой, украшенные коринфскими колоннами; статуи колоссов, символизирующих Правосудие и Религию, обрамляли проход к портику с барельефами, изображающими Сельское Хозяйство, Мануфактуры, Навигацию и Торговлю; стены благотворительного приюта и больницы были отштукатурены. Вокруг террасы дети бедняков, по такому случаю наряженные в золотистые одежды, бросали цветы под колеса сказочной кареты. Король проезжал под гирляндами, через арки из зелени и аллегорических статуй. Оказавшись под балконом, он под гром оваций поприветствовал Марию Антуанетту. Она видела, как он оставил свой экипаж и направился к собору по крытому проходу между колоннадами. Людовик присутствовал без супруги на Те Deum, после чего принял одновременно все делегации от провинции в архиепископском дворце.