– Жаль, мне будет обидно смотреть на то, как Даркар тебя окончательно сломает и поселит в столичном доме, где ты будешь биться птицей в клетке и принимать его у себя в постели после другой женщины, – вздохнул Ллойд и его глаза потемнели, а у меня дыхание сперло от страшной правды, которую он так легко озвучил мне в лицо.
– Ты ошибаешься. Я уже окончательно сломлена и сил на прощение измены не осталось, – отмахнулась, горделиво вскинув подбородок. Зря он подумал, что я способна терпеть описанные им унижения.
Ллойд молчал, пристально глядя мне в глаза. Его лицо, освещенное тусклым светом каретных фонарей, казалось непроницаемым. Но и я молчала в ответ.
Прошло несколько минут, наполненных тишиной и стуком колес о мостовую, а потом дракон вздохнул, словно сдаваясь.
– Как знаешь, Мириам, но в случае опасности ты всегда можешь на меня рассчитывать.
Опасности? – интересно, что именно он подразумевает под этим словом? Неужели думает, что Даркар способен применить ко мне грубую силу?
– Спасибо, Ллойд, мне очень приятно, что я нашла союзника в твоем лице.
Карета въехала в столицу. Ее огни, яркие и многочисленные, ослепляли после особенного шарма сумрака Дваргона. Я прищурилась, отворачиваясь от оконца, а Ллойд впервые за все путешествие улыбнулся – горькой, сочувствующей улыбкой.
– Тебе лучше поселиться там, – указал он на здание, к которому мы стремительно приближались, и я одобрительно кивнула.
Вывеска гласила: Постоялый двор «Огненная чаша» – самое престижное и дорогое заведение столицы. Собственно, о нем я и сама подумала в первую очередь. Нарваться здесь одинокой женщине на неприятности почти невозможно, а лемир, что дала подруга, хватит с лихвой.
Глава 8
Демонстративно выставляя руку с брачной вязью вперед, чтобы не возникло вопросов к моему происхождению, я заселилась в скромную комнату на втором этаже постоялого двора. Окно как раз выходило на подъездную дорожку, освещенную яркими фонарями. Среди других экипажей я разглядела тот, на котором приехала. Ллойд беседовал о чем-то в возницей и вдруг отыскал мой образ, застывший в окне. Махнул рукой и улыбнулся. Я прижала ладонь к стеклу в ответ, но выдавить из себя улыбку не сумела.
Тяжело вздохнула и задвинула шторы, отрезая проникающий в помещение уличный свет. Подошла к кровати, медленно опустилась на край и дала волю чувствам, больше не сдерживая жалобных рыданий.
Слезы текли горячими ручьями, капая на шелковую юбку платья, которое ощущалось грубым саваном, сковывающим движения и усиливающим чувство безысходности. Брачная вязь – символ нерушимого союза двух сердец, теперь просто как железный браслет, цепи которого овивали не только запястье, но и душу. Память бросала меня в вихрь прошедших лет: пышная свадьба, нарядные гости, горьковато-сладкий вкус шеде, блеск алмазов, волнение в глазах детей… И Даркар, столь величественный и властный, дающий клятву, которую сломал, так и не сумев сдержать.
Сквозь рыдания я вспоминала его слова, данные перед алтарем, его обещания любви и верности. Каждое слово теперь звучало как жестокая издевка, глумящаяся над моей наивностью и глубиной чувств. Я была слепа! А когда прозрела, стало слишком поздно.
В потоке слез появились вспышки злости на саму себя, на свою непроходимую глупость и всепоглощающую веру в любовь. Злилась и на Даркара, на его предательство и бездушие.
Я сжала кулаки, стараясь сдержать бурю эмоций, которые грозили разорвать меня на части, но слезы продолжали литься, омывая лицо и душу, очищая от боли и отчаяния. В конце концов, усталость овладела телом. Иссякшие слезы сменились вялой апатией. Я упала спиной на кровать, в безмолвном отчаянии, сдавленная тяжестью одиночества и горькой правды. Закрыла глаза и уснула.
Наутро я встала, чувствуя себя разбитой куклой, чьи суставы заржавели от слез и горя. Подошла к небольшому столику, на котором стоял графин с водой. Наполнила стакан, поднесла к губам и постаралась сделать глоток, но горло сжалось от комка в груди.
В овальном зеркале на столике отразилось лицо, обезображенное вчерашними слезами, с опухшими веками и покрасневшими глазами. Я отставила стакан и подумала о детях. Разлука с ними – вот что действительно разрывало на части. Даркар отобрал у меня не только любовь, но и счастье материнства. Как там мои драконята? Где они? Что с ними… Чувство вины, что я бросила их, жгучее и всепоглощающее, сжимало мое сердце раскаленными тисками. Надеюсь, они когда-нибудь поймут, почему я так поступила и простят.