– Я всё поняла, – хрипло проговорила я, окончательно убедившись в своих опасениях.
Теперь понятно, почему Алекс так спокойно согласился с принятым отцом решением устроить меня в отдел маркетинга. Кажется, понятие лояльности Майклу Эвансу совсем не знакомо, и Миллер будет только рад, если он на мне оторвётся по полной, а ещё лучше, уволит. Что ж, детей у меня, к счастью, нет. Осталось только не застрять в пробке и превзойти саму себя. Пустяки.
Он дал мне несколько адресов, чтобы я съездила и лично посмотрела объекты, с которыми мне предстоит работать. Официально представив меня коллегам, он не упомянул о моей родственной связи с руководством, за что я была ему очень признательна. Я не планировала скрывать, кем я на самом деле являюсь, но и трепать об этом на каждом углу не считала разумным.
Я носила фамилию матери, потому что своего отца я не знала. Это была случайная связь. Двадцать лет, бар, привлекательный незнакомец и одна единственная ночь в потрёпанном отеле. В моём свидетельстве о рождении стоял прочерк, и у меня ни разу не возникло желание найти владельца сперматозоида, благодаря которому появилась я. Почему при заключении брака мама не взяла фамилию Ричарда, я не знала. Может, чувствовала, каким окажется финал?
Слабо верилось. Она любила его до последнего вздоха.
После её смерти Ричард стал моим опекуном. Он планировал меня удочерить, но, пожалуй, самое лучшее, что могло со мной произойти, это то, что он передумал. Он всегда говорил, что мы одна семья. Но я не уверена, что он в полной мере понимал значение этого слова.
После знакомства мы снова вернулись к Майклу в кабинет, чтобы подписать кое-какие бумаги. Я не успевала читать и лишь быстро ставила подпись, пока он со скоростью реактора переворачивал страницы. Оба его мобильных разрывались от бесконечных звонков, а когда к ним добавился ещё и стационарный, он с психу наорал на секретаршу. Та, видимо, привыкшая к такому роду поведения, спокойно отвечала ему в трубку, после чего он экстренно собрался и уехал.
Функции показать мне рабочее место, а также провести небольшую экскурсию по этажу легли на плечи Эвана Мура.
Эван. Он, несомненно, смог бы составить конкуренцию мировым моделям престижных домов моды. Идеальные пропорции лица, подтянутое тело и дразнящая улыбка на чувственных губах, сбивающая с ног любую особь женского пола. Я не смогла с ходу определить его возраст, но он казался приблизительно моим ровесником.
– Здесь все такие молодые, – подметила я, обратив внимание на двух девушек, стоящих у входа в конференц-зал. Они бросали томные взгляды в сторону Эвана и глупо хихикали.
– Как любит повторять наш многоуважаемый Майкл: «Корпорации нужны молодые умы и новые взгляды, а не идеи, сравнимые с поношенными трусами моей прабабки», – очень правдоподобно спародировал его Мур.
– А в этом что-то есть, – развеселившись, хмыкнула я.
– Возраст – это всего лишь цифра, – пожал он плечами. – Не нужно быть взрослым, чтобы быть богатым, и я являюсь живым тому доказательством. Красивый, молодой, успешный и один из лучших пиар-агентов этого города, – с чувством рекламировал он сам себя.
– А скромности тебе не занимать, – покачала я головой, сразу мысленно соглашаясь с первыми двумя пунктами.
– Детка, – весело усмехнулся он. – Пиар и скромность – понятия несовместимые.
Он провёл мне экскурсию по этажу, показал моё рабочее место и конференц-зал, в котором раз в неделю у них проходят совещания и на которых, как он выразился, Майкл орёт дурниной.
– Он хороший человек и прекрасный руководитель, но он перфекционист до мозга костей и требует того же от подчинённых, – рассказывал Эван, пока мы спускались на первый этаж, чтобы выпить кофе.
– Идеальное – не всегда есть лучшее, – проговорила я, задумчиво покусывая внутреннюю сторону щеки.
– Ты права. Только не стоит это говорить ему.
В кафе на первом этаже вовсю кипела жизнь. Здесь было довольно много народа и от обилия белых блузок и пиджаков рябило в глазах. Беспрерывный звон телефонов, громкие разговоры и чей-то смех смешались в резонирующую какофонию звуков. Я не видела ни одного свободного места и уже думала, что придётся пить кофе наверху, но, когда мы оплатили заказ, Мур каким-то чудом выхватил нам небольшой двухместный столик возле окна.
– Знаешь, – сказал Эван, неторопливо размешивая сахар в чашке. Причём он забрал и мою порцию, заявив, что для его головного мозга это полезно, а для моей задницы нет. – Я удивлён, что Майкл взял тебя на работу.