Судя по всему, Влад был умнее своего предшественника и не переступал границ дозволенного. Дозволено ему было вести себя достаточно независимо, но стоило хозяйке проявить хоть малейшее неудовольствие, как Швецов немедленно превращался в корректного вышколенного охранника. Так отлично выдрессированный пес повинуется движению бровей и оттенкам голоса хозяйки.
Пару раз мы провели с Владом вечер в гостиной, беседуя на общие темы. Телохранитель показался мне вполне дельным профи, знающим себе цену.
Вот и сейчас Швецов бросил внимательный взгляд на хозяйку и, неслышно ступая, отправился на кухню поторопить Людочку. Он отдал какие-то распоряжения, и домработница захлопотала.
Вскоре Людочка сервировала кофейный столик, и Светлана открыла глаза, едва ее ноздрей коснулся запах свежесваренного кофе.
На запах явилась Галина Георгиевна. Старуха уселась в кресло и с неодобрением поглядывала на дочь. Младшая Кричевская схватила бутерброд и впилась в него зубами, с наслаждением замычала и сообщила:
– Жрать хочу, умираю! Не поверите, за весь день совершенно не нашлось времени пообедать.
– Ты не следишь за своим здоровьем, Светлана! – строго сказала старуха. – У тебя будет приступ гастрита!
Светлана жадно отхлебнула кофе и зажмурилась от удовольствия.
– Да ладно, мама! При моем образе жизни приступ все равно случится рано или поздно! Так я хоть порадуюсь жизни! – усмехнулась дочь.
– Ты слишком много работаешь! – предприняла новую атаку Галина Георгиевна.
– Знаю, – отмахнулась Светлана. – Давно такого не было, чтобы с утра до ночи крутиться. Лет десять точно.
– Кстати, я сегодня встретила Аркадия, – совершенно некстати заявила пожилая дама.
Светлана едва не подавилась бутербродом. Моргая ненакрашенными ресницами, бизнесвумен смотрела на мать. Наконец Кричевская отложила недоеденный бутерброд на тарелку и поинтересовалась:
– Как это – встретила? Как это понимать? Ты что, гуляла по улицам, что ли?
Старуха смутилась, но только на мгновение.
– Неважно, где я встретила бедного Аркашу. Я хотела с тобой поговорить наедине.
– Как это – неважно? – вскипела Светлана. – Очень даже важно! Ты понимаешь, что «бедный Аркаша» может быть очень опасен?! Ты отдаешь себе отчет, что он давно уже не тот мальчик, которого ты подкармливала? Того мальчика нет на свете, поняла?
Лицо Светланы побелело, даже губы. Женщина впилась пальцами в край столика и говорила тихо, почти не разжимая губ.
– Как и той девочки, которой была я, мама. Не смей меня просить за него! Аркадий Момзер – тот еще тип. На нем по меньшей мере два трупа, и это не считая мелких грехов. Ты играешь в опасные игры, мама. Поскольку ты не знаешь правил, это может очень печально закончиться.
Старуха, прищурившись, смотрела на дочь.
– Ты меня недооцениваешь, девочка, – наконец проговорила Галина Георгиевна. – Я могу о себе позаботиться.
Светлана откинулась на спинку дивана и потерла пальцами виски. Она явно жалела, что наговорила лишнего, но отступать Кричевская не привыкла.
– А я говорю не о тебе, мама.
Я заметила, что обычно Светлана называла свою мать на «вы», как это принято в патриархальных семьях. Очевидно, так было заведено при покойном папе-офицере. Но когда Кричевская волновалась, она переходила с матерью на «ты», и старуха всякий раз морщилась, как будто это фамильярное «ты» причиняло ей какой-то ущерб.
Галина Георгиевна удивленно подняла брови.
– Я сделала для вас все, что могла, мама, – невесело улыбнулась Светлана. – Наняла вам лучшего в городе телохранителя. Если вы не соблюдаете элементарных мер, мне нечего сказать.
– Ты боишься Аркашку? – презрительно скривила губы Галина Георгиевна.
– Боюсь. – Светлана пожала плечами и отхлебнула остывший кофе. – Я же не дура. Я прекрасно знаю, на что он способен. Но я боюсь не за себя. У меня есть Влад. От киллера он меня прикроет, машина у меня с броней четвертой степени защиты, радиоподавитель сигнала я всегда вожу в багажнике, так что бомбы не боюсь… А плита со стройки может упасть на каждого, все под богом ходим… Но я говорю не о себе, мама. Дело в том…
Светлана стиснула виски ладонями, как будто у нее сильно заболела голова.
– Ванна готова, – прошелестела Людочка, появляясь на пороге.
– Что? Какая ванна? – недоуменно переспросила Светлана.
– Это я распорядился, – тихо сказал Влад. – Ты устала, день был тяжелый.
Светлана медленно повернулась к охраннику. Лицо ее залила меловая белизна, края тонких ноздрей задрожали. Ох, не хотела бы я сейчас оказаться на месте Швецова…