Мимо пробежала крылатая девочка, а за ней ковылял мальчишка с вплетенными в волосы цветами, совсем малыш. Человеческий ребенок. Кайя вздрогнула.
Оглядевшись, она заметила других человеческих детей, все они были не старше шести лет. Ухоженные и аккуратные, они смотрели на мир полуприкрытыми, затуманенными магией глазами. Один мальчик сидел рядом с голубокожей женщиной, положив голову ей на колени. Три малышки в венках из ромашек неуклюже плясали вместе с тремя маленькими человечками в крупных грибных шляпках на голове. Мужчины и женщины хлопали в ладоши, подбадривая их.
Кайя ускорила шаг, намереваясь остановить Ройбена и расспросить его о детях, но потом заметила, куда устремлен его взгляд, и забыла все, что хотела спросить.
В тени деревьев, пышно цветущих даже в осеннюю пору, стояла фейри с длинными каштановыми волосами, облаченная в изумрудно-зеленый плащ, который подобно платью стелился по земле. Увидев женщину, Кайя замерла. У нее перехватило дыхание. Эта фейри была самым прекрасным созданием из всех, кого Кайя когда-либо встречала. Кожа была безупречна, волосы на солнце отливали медью, голову венчал венок из плюща и цветков кизила, а глаза цвета ярких зеленых яблок сияли на свету. Кайя не могла отвести от женщины глаз, она смотрела, смотрела, пока весь остальной мир не померк, оставляя только образ этой фейри.
Без лишних слов было понятно, что она Королева Благого двора.
Фрейлины королевы носили легкие одежды цвета штормового неба и утренних роз. Когда Кайя и Ройбен подошли ближе, одна из фрейлин ахнула, почти вскрикнула, и прижала ладони ко рту. Ройбен посмотрел на нее и улыбнулся.
Кайя напряглась. Улыбка Ройбена выглядела неуместно, больше напоминая нервное подергивание губ, нежели выражение радости.
Внезапно путь им преградил рыцарь. Одет он был в кожаный зеленый доспех, а волосы его напоминали светлое золото молодой кукурузы. В руках рыцарь держал странное копье, настолько богато изукрашенное, что Кайя даже засомневалась: а оружие ли это вообще?
– Талатейн, – поприветствовал его Ройбен, коротко склонив голову.
– Тебе здесь не рады, – ответил фейри.
Выглянувшая из кармана Кайи Люти, уставилась на рыцаря с неприкрытым восхищением.
– Доложи обо мне Королеве, – потребовал Ройбен. – Если она не желает меня видеть, я немедленно покину рощу.
Кайя хотела возразить, но Ройбен остановил ее, кладя руку на плечо.
– Но мои спутники, конечно, вольны остаться или уйти, когда им заблагорассудится, – продолжил он.
Взгляд Талатейна метнулся к Королеве, затем снова к Ройбену, и во взгляде его промелькнул огонек ревности. Взмахнув затянутой в перчатку рукой, он подозвал к себе еще нескольких рыцарей. Подошедший паж выслушал Талатейна и помчался передавать его слова Королеве.
Грациозно склонившись, она выслушала маленького пажа, а затем отделилась от кольца фрейлин и направилась к ним, ступая по зеленой траве. На Кайю она не смотрела, все внимание Королевы было приковано к Ройбену.
Кайя заметила, как изменилось лицо Ройбена, когда он увидел свою госпожу. Тоска и жажда, отразившиеся на нем, ошеломили Кайю. Он смотрел на Королеву спокойным взглядом пса, одичавшего в глуши, но все еще с надеждой ожидающего ласкового прикосновения хозяйской руки.
Ей вспомнился гобелен на стене в его комнате, вспомнились все слова, произнесенные и так и не сорвавшиеся с губ. И тогда Кайя поняла, почему он отстранялся от ее поцелуев, почему отвечал коротко и спокойно – должно быть, все эти годы при Неблагом дворе Ройбен лелеял эту любовь, надеясь вновь увидеть свою Королеву. Кайя была слепа, думала только о собственных желаниях и не замечала очевидного.
Кайя была благодарна Ройбену за то, что он опустился на колено, преклоняя голову перед Королевой. Можно было следом за ним склониться перед повелительницей, скрывая исказившую лицо боль.
– Ты как всегда галантен, рыцарь мой, – промолвила Королева.
Кайя украдкой глянула вверх, заглядывая ей в глаза. Они были нежными, влажными и зелеными, как изумруды. Кайя вздохнула. Она вдруг почувствовала себя ужасно усталой, серой и невзрачной. И резко захотелось, чтобы Ройбен поскорее узнал о Корни и они смогли бы вернуться домой.
– Больше не ваш, – произнес Ройбен так печально, словно сожалел об этом.
– Чей же, если не мой?
Слишком много было в этом разговоре тайного смысла, слишком много подтекстов, и Кайя не была уверена, что сможет правильно уловить их все. Были ли эти двое любовниками?